Либеральная демократия: определение, признаки, достоинства и недостатки. О демократии и либерализме

Ильин В.

Меньшинство всегда не право - вначале;
Герберт Прокноу

Дословный перевод демократии

Понятие «демократии» довольно сложно для объяснения и различными людьми понимается по-разному.

Как правило, этот термин употребляют не для определения конкретного положительного направления в развитии общества, а в качестве противопоставления негативным явлениям в общественном устройстве/политической системе общества:

Демократия, как противопоставление тоталитаризму,

Демократия, как противопоставление бюрократии,

Демократия, как противопоставление анархии,

Демократия и рыночные отношения, как противопоставление государственной монополии,

Демократия, как противопоставление иерархической системе власти...

В прямом переводе с греческого: демократия - это «власть народа» (от греческого (demokratia: demos - народ и kratos - власть).

В самом определении скрыто противоречие.

Ведь общепринятое понятие власти - возможность решать судьбу народа кому-то, наделенному этим правом. Поэтому власть и народ - понятия во многом противопоставимые. Как только мы попытаемся сформулировать понятие Демократии подробнее, так сразу возникают вопросы, поскольку термин «Власть Народа» не определяет: над чем/кем власть, и как она конкретно осуществляется.

Возьмем толковый словарь и прочитаем, что означает слово «Власть»:

«Власть - это право и возможность распоряжаться кем-либо или чем-либо по своей воле».

Если один человек имеет возможность осуществлять власть над самим собой или своей собственностью - то это не что иное, как свобода (способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, осуществлять выбор).

А если людей много?

Как осуществлять власть народа над самим собой (демократию)?

И здесь появляется сразу много вопросов:

2. Что может решать общество относительно граждан, а что нет. Или иными словами, что гражданин волен решать сам, а чем в отношении гражданина может распоряжаться общество (может ли общество отбирать собственность, может ли общество ограничивать свободу отдельного гражданина, может ли общество накладывать трудовую или воинскую повинность на гражданина, может ли общество казнить гражданина, и т.п.)?

3. Чем или кем может распоряжаться народ по своей воле? И чем не может? Например, что является личной собственностью гражданина, что может быть общественной собственностью, а что является общенародной собственностью?

4. Как эту самую волю народа определить. Использовать ли процедуры прямого голосования или избирать представителей, которые могут волю народа сформулировать и выразить?

5. Как эту волю реализовать (кто и как будет осуществлять исполнение воли народа в отношении граждан и следить за исполнением воли народа отдельными гражданами)? Кто будет охранять личную, общественную и общенародную собственность и каким образом? Кто и как будет наказывать отдельных граждан за неисполнение воли народа и за нарушение прав граждан?

6. Как разрешить возникающие противоречия, если конкретное применение воли народа в нарушает интересы отдельных граждан? Как найти границу волей группы граждан и волей всего народа?

Попробуем разобраться хотя бы с некоторыми из упомянутых вопросов.

Что и как

Чем может распоряжаться народ по своей воле в демократическом государстве?

Для того чтобы группа людей имела возможность чем-либо распоряжаться, необходимо, чтобы эта группа людей имела что-либо совместное. Это что-то должно было или быть обобщением частного, или принадлежать этой группе людей на каких-либо основаниях.

В государстве это, как правило, общественные богатства (земля, недра, воды...), и собственная судьба граждан (война, мир, жизнь и свобода граждан...), и индивидуальные судьбы или свободы граждан.

Как определить волю народа, и как ее реализовать?

Лучший вариант - это, референдум или прямое волеизъявление. Такой метод волеизъявления часто называют прямой демократией (в противоположность демократии представительной).

Второй вариант - делегирование (передача части своих прав и свобод другому лицу).

Может быть делегирование без разделения властей, когда выбирают одно или несколько лиц, которые от имени народа сами решают, что народу нужно и сами реализуют решения. При этом те же лица сами решают, правильно ли была реализована воля народа. Такую демократию часто называют представительной.

Наиболее важные вопросы принято решать методами прямой демократии (методами прямых и всеобщих выборов или методом всенародного референдума). В остальных случаях используются методы представительной демократии. В представительной демократии возможно злоупотребление, когда одно лицо и решает, что ему делать и само делает так, как решило. Во избежание злоупотреблений принято использовать метод разделения властей, когда одни люди решают, что народу нужно (законодательная власть), а другие исполняют волю народа (исполнительная власть).

Как разрешить возникающие противоречия?

Поскольку законодательная власть не может расписать абсолютно все жизненные ситуации, то между исполнительной властью и народом, или между различными гражданами могут возникнуть противоречия. Для разрешения этих противоречий как в рамках закона, так и в рамках здравого смысла, возможно появление третьей - судебной власти. Судебная власть на практике разрешает возникающие споры и противоречия и принимает необходимые решения.

Власть и общество

Получается, что как только общество не может осуществлять свою волю напрямую (например, посредством референдумов) в связи с определенными трудностями (территория, населенность, географическая распыленность) оно вынуждено делегировать часть своих прав и свобод одной или трем ветвям власти.

И с этого момента общество вынуждено делиться на тех, кто имеет отношение к власти (имеет право распоряжаться от имени народа правами и судьбами отдельных граждан) и тех, кто такого отношения не имеет. Различные виды разделения общества на власть и «не власть» называют политической системой общества.

Ту часть общества в государстве, которая имеет особые права по отношению к обществу (принятие решения о законах, исполнение законов, разрешение конфликтов), принято называть государственной властью.

Остальную часть общества (не имеющую прямого отношения к трем ветвям власти), можно назвать по-разному: население, граждане, трудящиеся, рабочие и крестьяне. Некоторые политологи называют эту часть общества как «гражданское общество», исходя из того, что впервые термин «гражданское общество» употребил Аристотель, когда противопоставлял государственную власть и остальную часть общества.

Как могут строиться взаимоотношения между гражданским обществом и государственной (а также местной) властью?

Идеальной формой построения взаимоотношений между гражданским обществом и государственной властью теоретики гражданского общества 17-18 веков (Г. Гроций, Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.Ж. Руссо, Ш.Л. Монтескье, В. фон Гумбольт и др.) считали или непосредственную демократию, когда народ сам решает все вопросы своего существования, или общественный договор, когда договаривающиеся стороны добровольно жертвуют частью своих естественных прав ради общественных интересов: граждане обязуются служить в армии, платить налогов, исполнять законы (повиноваться общей воле), а государственная власть обязуется служить общественным интересам и не переступать границ общих соглашений, обеспечивая гражданскую свободу, равноправие, законодательную власть и защиту. При этом за гражданами остается право силой свергнуть ту власть, которая нарушает взятые на себя обязательства.

Чем жертвуют граждане, и что такое «естественное право»?

Если есть власть, значит эта власть чем-то распоряжается или принимает какие-то решения. В отношении общественных богатств все более или менее ясно. Власть должна способствовать максимальному сохранению и умножению общественного богатства.

А чем власть (законодательная, судебная и исполнительная) могут распорядиться в отношении граждан? Что они могут взять у граждан или ограничить?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос придется обратиться к философско-юридическому термину «естественное право».

Считается, что всякий человек по сути своей имеет право на жизнь, здоровье, свободу и собственность. Этими правами он по своей природе (естественно) обладает с рождения, независимо от того записано это в законах или нет. Этими правами он волен распорядиться самостоятельно.

Гражданин может пожертвовать частью своих прав ради общественных интересов. Например, гражданин может пожертвовать своим личным временем и частью свобод ради защиты государства и быть призванным на военную службу. В этом случае его право перемещения ограничивается. Гражданин не может покинуть территорию части без разрешения. Он не может ходить с расстегнутой верхней пуговицей или расстегнутым ремнем. Он не может не подчиняться распоряжениям командира и по приказу командира может пожертвовать жизнью т.д.

Или гражданин может пожертвовать частью своей собственности (результатами собственного труда) для того, чтобы его жизнь была защищена от преступников. Его здоровье охранялось на должном уровне, его дети могли получить бесплатное образование и т.д.

Жертвует ли чем-нибудь государственная власть?

Государственная власть не жертвует своими правами, но принимает на себя обязанность осуществлять свою деятельность гласно, под контролем гражданского общества, соблюдать равенство, защищать общественные интересы, умножать общественные богатства, следить за соблюдением прав граждан. Например, это может означать, что государство обязуется использовать солдата срочной службы максимально эффективно для защиты общественных интересов.

Процедуры принятия решений

Большинство/меньшинство

Демократические процедуры принятия решений подразумевают учет мнения различных граждан. Мнения могут не совпадать. Если вопрос поставлен альтернативно (да/нет, за/против) то часть общества может высказаться за одно решение, а часть за другое.

Принимается то решение, за которое высказалось большинство. Такая демократия позволяет легко решать альтернативные вопросы, но она может совершать ошибки в тех случаях когда принимается решение по вопросам, которые нельзя сформулировать альтернативно (вопросы, имеющие целую шкалу возможных решений или выбора).

С такими вопросами лучше справляется либеральная демократия.

При консенсусной демократии меньшинство имеет возможность начать переговоры с большинством для изменения точки зрения большинства.

При либеральной демократии мнение «меньшинства» учитывается всеми таким образом, чтобы соблюсти права меньшинства.

Чем плоха прямая демократия (демократический централизм)?

Основы прямой демократии, как метода принятия решения при альтернативности вариантов точно сформулированы в уставе Коммунистической Партии Советского Союза:

2. Безоговорочное подчинение меньшинства большинству.

3. Обязательность принятых решений для всех.

Является ли такая демократия гуманной и самой лучшей?

Трудно ответить утвердительно, ведь именно по этим принципам было принято решение распять Христа, принять яд Сократу. По этим принципам несколько раз призывался и изгонялся из Новгорода князь Александр Невский. По этим принципам был избран канцлером Адольф Гитлер, и генеральным секретарем ЦК Иосиф Сталин. По этому методу принимались решения в знаменитых сталинских тройках.

Попробуйте провести по таким принципам референдум в Москве о расстреле всех не москвичей или в России о расстреле всех чеченцев и можно предсказать, какой ответ будет получен.

Будет ли такой ответ, демократичным? - Зависит от ваших взглядов на демократию.

Если вы придерживаетесь прямой демократии как метода принятия решения, и при этом вы попадаете в большинство, то вы, скорее всего, согласитесь с решением большинства.

Будет ли такой ответ гуманным и лучшим? - Наверное, нет.

Такой референдум только покажет, что прямая демократия не учитывает интересы меньшинства. Она не является либеральной. А в современном мире уже нельзя существовать, не учитывая интересы всех членов общества.

Чем либеральная демократия отличается от прямой?

Либеральная демократия, как метод осуществления власти - это такое демократическое правление, при котором реализуются интересы большинства С УЧЕТОМ ИНТЕРЕСОМ МЕНЬШИНСТВА.

Такая демократия гарантирует, что права меньшинства будут учтены. Она позволяет меньшинству иметь определенные гарантии защиты своих прав.

Например. Большинство голосов принимает решение - построить завод в черте города. Но для учета интересов меньшинства завод оборудуется очистными сооружениями или выносится в максимально безопасное место. Или: большинство принимает решение сделать транспорт платным, но учет мнения меньшинства приводит к тому, что для школьников и пенсионеров проезд делается бесплатным. Или: большинство голосов принимает решение уменьшить количество уроков в школе, но по требованию меньшинства разрешаются дополнительные занятия для тех, кто хочет получать дополнительные знания.

Конечно, такой вариант демократии гораздо сложнее реализовать. Ведь он предполагает или коррекцию принятого решения, или введение исключений из общего правила.

Но, именно это и делает его более ценным для общества, ведь либеральная демократия в отличие от прямой не подавляет меньшинство, а позволяет ему реализовать свои интересы. В результаты удовлетворяются не интересы определенной группы (большинства) за счет общих ресурсов или меньшинства, а интересы всего общества.

В современном мире учет интересов меньшинства становится насущной необходимостью.

Следует отметить, что термин «либеральная демократия» многозначен. Он часто используется в противопоставление «тоталитарной демократии». В этом случае под либеральной демократией понимается такой метод осуществления взаимоотношений государственной власти и общества, когда интересы общества реализуются за счет приоритета интересов личности и общества над интересами государства. В противовес «тоталитарной демократии», при которой интересы государства ставятся выше, чем интересы конкретной личности или интересами большей части общества.

В. Ильин

Другие материалы по этой теме:

Общая характеристика либеральной демократии

В политической науке либеральная демократия выступает одной из наиболее распространенных моделей демократического устройства государства. Во многом это обуславливается соответствием рассматриваемого направления классическим демократическим идеалам. Переходя к рассмотрению сущностных черт и особенностей либеральной демократии, представляется необходимым привести одно из определений соответствующей категории:

Определение 1

Либеральная демократия – модель государственной организации, выстраиваемая на основе представительной демократии, в которой воля социального большинства и полномочия органов государственной власти ограничиваются таким образом, чтобы обеспечить защиту прав и законных интересов каждого члена общества.

При этом одной из ключевых особенностей либеральной демократии выступает то, что в ее условиях основной целью государства провозглашается равное обеспечение каждому гражданину неотъемлемых прав и свобод, в числе которых могут быть названы:

• Частная собственность;
• Неприкосновенность частной жизни, свободы передвижения;
• Свободы мысли и слова, вероисповедания, свобода собраний и т. д.

При этом в связи с приданием в условиях либеральной демократии соответствующим благам статуса абсолютных ценностей, их юридическое закрепление обеспечивается на самом высоком законодательном уровне, в первую очередь – в Конституции государства, и находит свое продолжение в правоприменительной деятельности органов государственной власти.

Кроме того, в литературе отмечается, что для либеральной демократии характерна модель так называемого «открытого общества», то есть общества, в котором на конкурентных началах сосуществуют самые разнообразные общественно-политические взгляды (политический плюрализм и плюрализм мнений).

В том числе, соответствующая особенность может находить отражение в том, что в условиях либеральной демократии находящаяся у власти политическая сила не обязательно разделяет и поддерживает все ценности и идеалы классического либерализма, тяготея, например, к демократическому социализму. Однако, несмотря на место взглядов соответствующей партии или общественного объединения в политическом спектре, она с обязательностью должна разделять идеи господства права в либерально-демократическом государстве.

В этом отношении, представляется обоснованной точка зрения о том, что применительно к характеристике политического режима «либеральность» понимается не в смысле экономической составляющей соответствующего термина, а в смысле всесторонней защиты каждого члена общества от произвола со стороны органов государственной власти и их должностных лиц.

История становления и развития идей либеральной демократии

На протяжении длительного периода исторического развития, до середины XIX века идеи демократии и либерализма находились между собой в определенном противоречии, поскольку классический либерализм предполагал в качестве основы государства индивида-собственника, для которого обеспечения его экономических прав гораздо важнее, нежели, например, необходимость выживания, или разного рода, социальные блага.

При этом, как известно, демократы утверждали необходимость участия в формировании власти и принятии социально значимых решений большинства населения, в том числе представителей неимущего класса, поскольку, по мнению демократов, лишение таковых избирательных и политических прав по своему содержанию выступает одной из форм порабощения граждан. Либералы, в свою очередь, отстаивали точку зрения о том, что власть неимущих представляет действительную угрозу частной собственности и гарантий свободы личности.

Переломным моментом в соответствующей дискуссии, предопределившим возможность возникновения либеральной демократии, как модели государственного устройства стал период середины XIX в., когда ряд исследователей, во главе с французским политическим деятелем Алексисом де Токвилем последовательно обосновали точку зрения о том, что существует реальная возможность существования общества, в котором личная свобода и частная собственность не только сосуществуют с демократическими идеалами, но и находятся между собой в гармоничном единстве, дополняя друг друга.

Замечание 1

Ключевой идеей и условием жизнеспособности либеральной демократии, по мнению А. де Токвиля выступает равенство возможностей граждан в государстве, в том числе в экономической и политической сферах.

Условия становления и утверждения либеральной демократии в государстве

Несмотря на достаточную распространенность либерально-демократических идей в политической науке и программах политических партий, до сих пор достаточно остро стоит вопрос о том, каков перечень условий, необходимых и достаточных для возникновения, становления и окончательного утверждения либерально-демократического устройства государства.

Так, в соответствии с одной из точек зрения, минимальный объем соответствующих условий представлен:

• Развитой системой правосудия в стране;
• Законодательное провозглашение и защита частной собственности;
• Наличие широкого среднего класса, как основы любой демократии;
• Сильное гражданское общество, состоящее из политически активных членов социума.

Однако не все ученые, разделяя необходимость обеспечения соответствующих условий, соглашаются с мнением об их достаточности для установления либеральной демократии, приводя примеры ситуаций, в которых, несмотря на их наличие, происходит формирование «дефектных» демократий.

В этой связи, следует подчеркнуть, что еще одним условием либеральной демократии следует признавать наличие длительного исторического процесса формирования демократических традиций, обычаев и институтов, а также привлечение юридических процедур и широких слоев населения для разрешения конфликтов.

Либеральная демократия (полиархия) является формой общественно-политического устройства -- правовым государством на основе представительной демократии, в котором воля большинства и способность избранных представителей осуществлять власть ограничены во имя защиты прав меньшинства и свобод отдельных граждан. Либеральная демократия ставит своей целью равное обеспечение каждому гражданину прав на соблюдение надлежащих правовых процедур, частную собственность, неприкосновенность личной жизни, свободу слова, свободу собраний и свободу вероисповедания. Эти либеральные права закреплены в высших законах (таких, как конституция или статут, либо же в прецедентных решениях, вынесенных верховными судебными инстанциями), которые, в свою очередь, наделяют различные государственные и общественные органы полномочиями с целью обеспечения этих прав.

Особенность либеральной демократии состоит в том, что для него характерны развитие частного предпринимательства, ограничения вмешательства государства в частную жизнь человека, становление гражданского общества.

Отдельные авторы под либеральным режимом (они именуют его также либерально-демократическим) понимают такие методы и способы осуществления государственной власти, которые основаны на системе наиболее демократических и гуманистических принципов. То есть, либеральный режим в этом случае мыслится как режим более высокого порядка, чем демократический, как режим, который вырастает из собственно демократического режима.

Полудемократический режим возникает в результате ликвидации тоталитарных и авторитарных режимов, административно-командных и бюрократических методов управления обществом. В настоящее время либеральные, полудемократические режимы сложились в постсоциалистических странах Восточной Европы, в ряде государств СНГ (в том числе и в России), в Египте, Шри-Ланке, Никарагуа и многих других странах Азии, Африки и Латинской Америки после крушения тоталитарных и авторитарных режимов.

Характерным элементом либеральной демократии является «открытое общество», характеризуемое терпимостью, плюрализмом, сосуществованием и конкуренцией самого широкого спектра общественно-политических взглядов. Благодаря периодически проводимым выборам, каждая из групп, придерживающихся различных взглядов, имеет шанс получить власть. На практике точки зрения крайне редко играют значительную роль в демократическом процессе. Однако модель открытого общества затрудняет круговорот власти правящей элитой, гарантирует возможность бескровной смены власти и создаёт стимулы, чтобы правительство безостановочно реагировало на запросы общества.

В либеральной демократии политическая группа, находящаяся у власти, не обязана разделять все аспекты идеологии либерализма (например, она может выступать за демократический социализм). Однако она обязана подчиняться упомянутому выше принципу господства права. Термин либеральный в данном случае понимается так же, как в эпоху буржуазных революций конца XVIII века: обеспечивающий каждому человеку защиту от произвола со стороны власти и органов правопорядка.

Либеральный государственно - правовой режим - это форма, способ и порядок осуществления государственной власти в условиях современного правового государства и гражданского общества. Такой режим предполагает официальное признание и практическую реализацию основных прирожденных и неотчуждаемых прав и свобод человека, и широкого круга прав гражданина, господство правового закона, разделение властей (законодательную, исполнительную и судебную). Утверждение конституционализма, парламентаризма, идеологического и политического многообразия, многопартийности, осуществление суверенной власти народа в правовых формах референдума и свободных выборов, самостоятельное и эффективное функционирование институтов гражданского общества, форм и механизмов общественного контроля над деятельностью государственной власти.

Либеральный государственно-правовой режим включает в себя все ценные, с точки зрения гражданского общества и правового государства, аспекты демократии и прежде всего идею суверенитета народа в ее правовом (и государственно-правовом) понимании и применении. Поэтому, имея в виду именно правовую демократию (демократию в правовой форме), либеральный режим можно характеризовать как либерально-демократический режим.

Относится к «Личность и социум»

Философская суть концепций демократии и либерализма, неадекватности этих идей, порожденные субъективными представлениями, порождающие в истории народов ужасающие коллизии, путь решения социальных проблем.

Надеюсь, что статья не будет красной тряпкой для верных Идее либералов и демократов, а послужит поводом для переосмысл ения многих интересных социальных проблем.

К настоящему времени в мире существует множество далеких от науки философских концепций, каждая из которых претендует на верность понимания того, что нужно обществу, что следует заложить в основу взаимоотношений. Из них сегодня выделяются две наиболее популярные: демократия и либерализм.

Демократия в самом общем виде постул ирует власть народа. Остается определить, что считать народом: всех ли поголовно или только господствующий этнос (а иммигранты, гастарбайтеры, рабы и туристы не считаются) или только тех, кто разделяет господствующую религию этого этноса. Обычно не учитываются выжившие из ума старики и маленькие дети (с какого возраста считать взрослыми )? Зато глупые и асоциальные люди, далекие от какого-то управления и даже преступники считаются вполне народом, имеющим право на голос. Как потом будет ясно, практически реализованные демократии делали ту или иную селективность главной в определении того, кому и как можно управлять. Но в каждом обществе - свои особенности и поэтому нет возможности ко всем применить некий общий шаблон демократии.

Либерализм в самом общем виде постул ирует главенство свободы личности. Но обязательно есть и другие личности, которым эта свобода чего-то принесет вред. И есть границы того, до какой степени можно позволить себе свободу, чтобы не возникло полное разобщение общества, хуже любой анархии. Далее станет ясно, насколько важны эти граничные условия и к чему они приводят в разных случаях.

Философия никогда не приводила к адекватн ому реальности практическому знанию. Древнегреческая философия олимпийских богов воспринималась тогда гораздо более серьезно, чем философия демократии. Власть считалась претворением воли богов, существовала целая система отношения и этики, учитывающая представления о богах олимпа (и не только) так, что целые группы людей оказывались в предпочтении того или иного бога-покровителя. Эта религиозная философия и этика практически воплощалась в жизни, а отличие от футуристических идей демократии и либеразизма.

В итоге ни одна из этих философских концепций не оказалась адекватн ой реальности: в попытках любого вида практической реализации они с очевидностью показывают свою ущербность и неприемлемость, не способность решить социальные проблемы. Это похоже на то, как за 5000 лет истории мист ической философии ни одна из их мист ических идей не привела ни к какому практически полезному результату на всю серьезность отношения к ним.

Идея демократии не менее древня, а первому ее воплощению в Афинах - полста лет до нашей эры. Но до сих пор она не дала обещанные плоды желанного процветания общества и ей всегда сопутствуют самые разные антигуманные явления, что будет показано ниже на примерах реализации.

Это происходят потому, что философские идеи - субъективные модели личностных представлений, всегда и буквально во всем являются не адекватн ыми реальности, в особенности конкретной, а не выдуманной реальности и требует верификации для корректировки ошибок. Но такая верификация чаще всего отбраковывает из субъективно продуцированного большинство идей, если только они не очень хорошо и тщательно основываются на уже надежно выявленных закономерностях реального мира.

Для того, чтобы продуцировать идею эффективного управления обществом, необходимо очень хорошо выработать 1) адекватн ую реальности текущего состояния общества со всеми присущими ему причинно-следственными связями, т.е. создать рабочую, проверенною реально модель общества. Кроме того, столь же необходимо 2) построить надежную модель личности, взаимодействующую с другими личностями. Только после этого станет ясно, по какому пути нужно идти, вырабатывая наиболее оптимальную модель управления. Ни первого, ни второго сегодня нет даже в наметках общепринятой теор ии. Уже это говорит о том, что любые философские (т.е. донаучные) концепции управления обществом - не имеют шанса быть в чем-то верными.

Когда известный политик (de mortuis aut bene, aut nihil) говорит народу: «Берите демократии столько, сколько сможете проглотить», что это, как не анархический призыв? И ведь именно это было предложено в России. Последствия мы знаем.

Но самое страшное в современной демократии – это отсутствие каких-либо морально-этических норм. Как, например, нам говорят с Запада: «У вас нет прав у геев, значит, вы – недемократичная страна».

... как можно дать право, предположим, человеку, который утверждает, что общается с инопланетянами дать возможность голосовать на выборах, пустить за руль авто, трактора, самолёта?

Только одна страна присвоила себе право (демократическим, разумеется, путём) решать, у кого есть демократия, а у кого её маловато.

Демократия ныне очень избирательна. Она приходит туда, где есть геополитические интересы главных демократов (скорее, демократоров) планеты. Взять, к примеру, несчастную Ливию. Что им говорили? Что у власти – тиран, что культур ы нет, но мы вам дадим (ролики с Сашей Грей, да?), что вы вообще за чертой бедности живёте, хотя такую социалку, как была при Каддафи, да дай бог каждому.

И в Ираке то же самое. У власти – тиран, культур ы нет, пива тоже нет (зато есть нефть), но всё это у вас будет. Спустя 13 лет пиво так и не появилось (ислам всё-таки), зато теракты минимум раз в неделю в полный рост. Саддам хоть и со своими тараканами был, но порядок держал, а что ещё для страны нужно-то? Гей-парады и фильмы со Шварцем?

Демократия в современном мире обрела ужасающие черты. Тирания одной страны, с шакальей сворой прихлебателей, диктующей свою волю тем, кто не является союзником. Это уничтожение культур ы и традиций тех, кто, не являясь их подстилкой, хочет жить по собственным ценностям. Конечно, пусть мужчины пользуются Max Factor, женятся друг на друге (как и женщины), воспитывают приёмных детей в своих содомист ских ценностях, а ещё отдадут в вечное пользование все свои полезные ископаемые, да и территории в придачу. Ведь это и есть истинная демократия, правда?..

Атилио Борон Правда о капиталистической демократии

Сейчас, когда прошло более четверти века с начала процесса ре-демократизации Латинской Америки, пришло подходящее время для оценки её дефектов и невыполненных обещаний. Заслуживают ли капиталистические демократии так часто выражаемого им уважения? На этих страницах мы собираемся рассмотреть, что означает демократия, а затем на основе некоторых размышлени й по поводу пределов демократизации в капиталистическом обществе, продолжить исследование эффективности «реальных демократий»
Позвольте начать с формулы Линкольна - демократии как власти народа, волей народа и для народа. Сегодня это похоже на слова несломленного радикала, особенно в свете политической и идеологической инволюции, вызванной подъёмом неолиберализма в качестве официальной идеологии глобального капитализма.
... Шумпетеру представлялось возможным «по-демократически» решить, пользуясь его собственным примером, нужно ли преследовать христиан, приговаривать ведьм к сожжению или уничтожать евреев.
... Если демократия настолько разумна и элементарна, то почему её установление и эффективная реализация вызывали такие трудности? Почему некоторые организационные форматы такие как, например, капиталистическая компания или акционерное общество, были освоены без существенного сопротивления после утверждения капиталистического способа производства, тогда как потуги установить «демократическую форму правления» в государствах приводило к войнам, гражданским конфликтам, революциям, контрреволюциям и непрекращающимся массовым убийствам?
... что имеют в виду политологи, когда употребляют слово «демократия»? Демократию, в основе которой лежит рабовладение, как в Древней Греции? Или ту демократию, которая процветала в городах, окружённых пустыней феодального крепостничества, и в которых ремесленники и рабочие (popolo minuto) боролись за то, чтобы быть чем-то большим, чем маневрирующая масса, находящаяся под властью олигархического патрициата Флоренции и Венеции? Или быть может европейские демократии до Первой мировой войны, в которых даже у мужчин не было избирательных прав, не говоря уже о женщинах? Или так называемые. «кейнсианские демократии» после Второй мировой войны, характеризующиеся тем, что Т. Х. Маршалл имел в виду под социальным гражданством?

... После десятилетий диктаторских режимов, сопровождающихся кровопролитием, социальная борьба народных масс вернула Латинскую Америку назад (или в некоторых случаях в первый раз) к первому и наиболее простому уровню демократического развития.
... капиталистическое общество везде доказало свою ограниченность и неустойчивость для построения крепкого демократического порядка.

Американская демократия и геноцид на Филиппинах

Правительство США с завидной регулярностью осуждает действия и учит самые различные страны демократическому образу жизни, однако само для достижения цели применяет абсолютно любые средства, в том числе карательные операции и массовые убийства. Ярким примером этого является порабощение филиппинского народа в ходе агрессивной колониальной войны 1899-1902 годов.

В своих целях освободительную войну решили использовать Соединённые Штаты Америки, которые во время восстания, в апреле 1898 года, напали на Испанию с целью захватить её колонии Кубу, Пуэрто-Рико и Филиппины. Американцы сами признают, что им были нужны «иностранные ресурсы». Сенатор Альберт Беверидж обосновал претензии в своём выступлении: «Европа производит все больше и больше товаров и скоро будет сама покрывать почти все свои потребности, получая львиную долю сырья из своих колоний. Где же мы сможем сбывать излишки своего производства? Ответ на этот вопрос даёт география. Нашим естественным потребителем является Китай… А Филиппины послужат нам опорным пунктом у врат Востока… Войны теперь будут вестись преимущественно за рынки сбыта. И господствующее положение в мире займет та держава, которая подчинит себе Тихий океан. Благодаря Филиппинам такой державой стала и навеки останется Американская Республика… Бог сделал своим избранным народом американцев ».

«Самоса, конечно, негодяй, но это наш негодяй» - так отозвался президент Линдон Джонсон о никарагуанском диктаторе Анастасио Сомосе Гарсиа. И таких «негодяев» у Соединённых Штатов было довольно много. На этом фоне все заявления о том, что Россия поддерживает диктаторов в Сирии, Ливии, КНДР и других странах, выглядят как минимум лицемерно. В этой статье мы расскажем о нескольких самых людоедских режимах XX века, которые получали военную, финансовую и политическую поддержку США.

Майкл Манн:«Истоки социальной власти» (в 4-х томах, Cambridge, 1986–2012)

Я рад представить вниманию русского читателя свою книгу «Темная сторона демократии», которая, надеюсь, прольет свет на весьма мрачную тему. Изначально я и не думал посвящать ей отдельную книгу. Необходимость этого я понял в процессе написания другой работы, «Фашисты», рассказывающей о том, как набирали силу фашистские движения в период между двумя мировыми войнами.

Нацисты были не единственными, кто виновен в кровавых этнических чистках Современности, и что, к тому же, их пример вовсе не самый типичный (поскольку евреи не представляли угрозы для немецкого общества и не требовали основания собственного государства, в отличие от некоторых других народов). Я начал исследовать другие примеры кровавых чисток; результатом этого стала книга, которую Вы держите в руках.
... Известное нам слово «демократия» происходит от греческого слова демос , но под «демократией» понимали и власть народа в ином значении - этноса , этнической группы. Таким образом, власть народа может означать также и власть определенной этнической, языковой или религиозной группы над другими группами. В этой книге описано множество движений, утверждающих, что именно их этническая (религиозная, языковая) группа - «истинный» народ страны, и что сами они воплощают «дух» народа.

Приведенные три примера характеризуют опасности демократизации в разделенных нациях. Стоит двум враждебным сообществам объявить о создании собственных государств, как демократизация превращается в угрозу их политизированным этническим, религиозным или языковым различиям, имеющим региональную основу.
... Наиболее популярную альтернативу обвинению целой этнической группы представляет обвинение элит, особенно государственных. Утверждается, что злодеяния происходят, когда людьми управляют злокозненные лидеры-манипуляторы. Считается, что демократия и народ стремятся к миру, тогда как лидеры и элиты представляют бóльшую опасность. В теор ии гражданского общества утверждается, что демократия, мир и толерантность процветают в ситуации, когда люди вовлечены в густую сеть социальных отношений, предоставляемых добровольческими учреждениями, и которые защищают их от манипуляций со стороны государственных элит (Putnam, 1993, 2000). Этот подход наивен. Радикальные этнонационалисты часто добиваются успеха именно потому, что их социальные сети в рамках гражданского общества гуще и легче мобилизуют людей, чем аналогичные сети их более умеренных соперников. Это было верно в отношении нацистов (см. мою книгу «Фашисты», гл. 4, а также: Hagtvet, 1980; Koshar, 1986); как мы увидим ниже, это верно также в отношении сербских и хорватских националистов и националистов хуту. Гражданское общество может нести зло.
... Теор ия демократического мира также утверждает, что государства, основанные на народном представительстве, отличаются миролюбием, редко ведут войны и почти никогда не воюют друг с другом (Doyle, 1983; см. критику в Barkawi & Laffey, 2001). Корни этой теор ии лежат в либеральном представлении, что, если народу дать возможность свободно выразить свою волю, это будет воля к миру. Как пишет Руммель (Rummel, 1994: 1, 12-27; 1998: 1), чем более авторитарный характер носит государство, тем больше вероятность, что оно будет убивать собственных или чужих граждан. «Власть убивает; абсолютная власть убивает абсолютно», повторяет он как мантру. Это, безусловно, верно, но речь идет о тавтологи и. Режимы, убивающие значительное число своих граждан, не могут считаться демократическими, поскольку грубо нарушают тот компонент демократии, который относится к гражданским свободам. Однако Руммель полагает, что социальный мир гарантируется электоральным компонентом демократии; он верит в то, что режимы, осуществляющие чистки, приходят к власти авторитарными средствами, а не путем свободных выборов.

Но число исключений из этого правила вызывает тревогу. Начиная с XVII века европейские поселенцы были более склонны к геноциду, если они жили при конституционной власти, чем при авторитарном режиме. Наверное, поселенческие демократии правильнее описываются как этнократии, то есть демократии для одной этнической группы - именно так Ифтахель (Yiftachel, 1999) характеризует современную ситуацию в Израиле.

В наши дни слово «демократия» обрело невиданную популярность. Нам твердят о ней с голубых экранов, по радио и, пожалуй, нельзя найти ни одного номера печатного издания, где бы хоть раз не встретилось это слово. Причем в исключительно положительном смысл е. Складывается впечатление, что демократия - такое же бесспорное и всеми признанное добро как кислород, вода и мир во всем мире.

Например, американский политик-республиканец Джон Маккейн обещает силой ввести демократию в России, Китае и других странах. А наши видные российские политики, подражая своим западным коллегам, обещают с помощью демократии построить в нашей стране светлое будущее, обеспечив процветание всех и вся.
... Существует довольно распространенное мнение, что демократия была в Древнем Риме и Древней Греции. Но можно смело говорить о том, что не только в этих древних государствах, но и на всем своем протяжении человеческая история не знала ни одного государства, где на деле был бы реализован принцип демократии, народовластия . Приводя такие примеры не стоит забывать, что право голоса в этих «демократических» государствах имел не народ, а так называемые «граждане» - элитарная прослойка, составляющая ничтожный процент от основной массы всего населения, а те же рабы, как и женщины, не имели право участвовать в выборах.

Что касается России, то здесь принято считать, что демократия существовала еще в Древнем Новгороде, но в Новгороде также голосовали по большей части только бояре, иными словами, решения принимались теми немногими, кто имел право голоса.

В связи с этим возникает вопрос, «о какой демократии идет речь?» Где тот идеал, к которому нас призывают американцы и иже с ними? Где эта демократия?
... Манипуляция массовым сознанием, так же как и работа всевозможных политтехнологов, проводятся по определенным сценариям, с использованием наработок социальной психологии, о которой при желании несложно почитать в том же Интернете. Эти технологии уже давно досконально изучены.
Избирателем манипулируют с помощью современных политтехнологий, а избиратель не знает, за кого он отдает свой голос .

И уже давно не секрет, что еще ни один кандидат не проходил на выборах «без гроша в кармане». Всем ясно, что за каждым выбранным кандидатом, будь то кандидат в президенты или в парламент, стоят определенные структуры, щедро спонсирующие предвыборную кампанию, тем самым, обеспечивающие себе лояльность кандидата в будущем.

Иными словами, спонсоры обеспечивают финансовую поддержку предвыборной кампании интересующего их кандидата, из которого с помощью СМИ по определенной технологии создают красивый образ-картинку. И именно за нее впоследствии и голосует электорат.
Получается, что так называемой «демократией» пользуются вполне определенные люди, структуры, бизнес - сообщества, политические объединения, мировые структуры, но уж никак не народ. Те же люди, к слову, являются главными «PR-менеджерами» демократии, с помощью которой они делают свой бизнес, решают свои политические вопросы и удовлетворяют свои властные амбиции. Для этих людей демократия - это бренд, который они навязывают другим, чтобы иметь возможность получать различного рода дивиденды.

И разве можно говорить о демократичных выборах, пока существуют всевозможные политтехнологии, сравнимые с продвижением некачественных товаров на рынке при помощи агрессивной рекламы и создания лживых брендов?
... Яркий пример этих шоу - выборы президента США. Довольно забавно было видеть

буквально рыдающих от счастья американцев, узнавших о победе «своего» черного парня Барака. Вообще, американскую модель выборов, которая якобы показывает образец демократии, можно скорее представить в виде игры в тотализатор на ипподроме, где все зрители болеют за своего «скакуна», и рыдают от счастья, когда тот приходит к финишу первым. Нельзя не отметить зрелищность американских кампаний, в которые вкладываются большие деньги. Но, увы, это всего лишь шоу и фарс.
... несколько простых аналогий, наглядно иллюстрирующих абсурдность «демократических» выборов: скажите, кто хотел бы отправиться в морской круиз на судне, где капитан был избран из матросов пассажирами путем голосования на основе личных симпатий или привлекательной внешности? Понятно, что никто никогда не сел бы на такой корабль.

О либерализме, практические результаты

Книга Энтони Арбластера, преподавателя политики в Шеффилдском университете, рекомендована читателям как первое большое английское исследование либерализма в историческом и критико-аналитическом плане. Пафос книги состоит в разоблачении мифа о либерализме как «мягкой идеологии».
Первая часть («Анализ либерализма») посвящена философии и этике либерализма, вторая («Эволюция либерализма») его истории, третья («Падение либерализма») - современной ситуации.
... предварительное выяснение содержания термина: что это - идеология, движение, партия, политика, культур а? Как определенная организованная политическая тенденция либерализм практически не существует .
... Для миллионов людей либерализм - синоним лицемерия или наивности, фарисейства или легкомыслия. «Слово „либерал“ стало ругательством и прежде, чем решить, справедливо ли это, следует понять, почему так случилось» (с. 4). На самом Западе кризис потеснил либеральные ценности и привел многих либералов к принятию жесткой внутренней политики. И тем не менее писать эпитафии либерализму преждевременно. Сама сила агрессивной реакции на либерализм говорит о его жизни: мертвые доктрины не вызывают такой ярости.

Либерализм существует не как организованная политическая сила: она больше не нужна, ибо на политическом уровне его цели (на Западе, по крайней мере) уже достигнуты, но как этос, как рассеянная, часто полуосознаваемая и тем более влиятельная идеология. «Либеральное мироощущение, либеральное мировоззре ние, а не традиционно-консервативное или революционно-социалистическое господствует сегодня на Западе. Но оно скрыто под слоями различных социальных, политических или экономических формулировок… мы все, не сознавая этого, дышим воздухом либерализма вот уже четыре столетия» (с. 6).
... Отсутствие у современного либерализма открытой и последовательной программы не является, как представляется это самим либералам, доказательством их свободного мышлени я, но лишь отражает глубинность и всеобщность либеральных установок, т. е. силу их идеологии. Но сила эта имеет изнанкой слабость: просочившийся во все идеологии, растворившийся во всем, либерализм стоит на грани жизни и смерти: он живет на такой глубине, в которую не проходит свежий воздух открытой полемики. Но либерализм не должен умереть полностью; в интересах человечества сохранить некоторые его элементы, а для этого нужно его аналитическое вскрытие.
... Индивидуализм можно считать метафизическим и онтологическим ядром либерализма при условии, что он заземлен на буржуазную индивидуалистическую концепцию человека. Онтологическое измерение либерального индивидуализма раскрывается в восприятии человека как более реального , чем общество, его структуры и институты.
... автор формулирует первое серьезное противоречие философии либерализма - некритическое безусловное приятие потребностей, странное для критической, сомневающейся, скептической мысли. Либерализм не спрашивает, почему формируются те или иные потребности, игнорирует проблему социализации индивида. Вместо реального изменяющегося человека, прошедшего воспитание, подверженного моде, зависимого от культур ы и истории, обучаемого и пропагандируемого, он видит носителя вечных и неизменных желаний. Либерализм слепо верит, что реальные человеческие потребности и те, о которых человек хочет и имеет возможность открыто сказать, - одно и то же, тем более что человек всегда знает, что ему нужно. «Отец либерализма» Джон Стюарт Милль сформулировал аксиом у: «Человек знает, что ему нужно, лучше любого правительства» (цит. по: с. 30).
... второй узел противоречий либерального мировоззре ния - уважение к человеку как самодостаточному индивиду, как к цели, а не чьему-то средству, не может онтологически совмещаться с эгоизмом потребностей, использованием людей как орудий их удовлетворения. Индивидуализм, делающий выбор в пользу своих потребностей, как у Ницше и Штирнера, перестает быть либеральным.
... Ценности, традиционно ассоциируемые с либерализмом, сегодня стали просто обязательными для каждого приличного политического течения. Либеральный характер этих ценностей определяется исключительно их удельным весом в общей ценностной структуре и их местом в иерархии.

Свобода - не либеральная, а универсальная ценность, но в либеральном кодексе она превалирует над всеми остальными: «Свобода, - писал лорд Актон (вслед за Токвилем), - не средство достижения более высокой политической цели: она сама есть высшая политическая цель» (цит. по: с. 58). Либеральное содержание понятия «свобода» определяется ответом на три вопроса: свобода от чего, зачем, для кого?

Либерализм определяет свободу негативно (см. у Гоббса «отсутствие внешних ограничений» (цит. по: с. 56), у Й. Берлина: «Я свободен настолько, насколько в мою деятельность не вмешиваются» (цит. по: с. 57)), игнорируя лингвистическое разведение свободы сделать что-то и силы (способности) сделать что-то. И хотя большинство либеральных философов признают, что свобода без силы бездеятельна, смысл свободы остается именно в отсутствии внешних запретов.
... Самым уязвимым в либеральной концепции свободы оказалось ее отождествление с другими человеческими ценностями. Как пишет Айрис Мердок, «мы все живем по Миллю: свобода равна счастью, равна личности, но на деле мы не живем так» (цит. по: с. 65).
... Либеральная ценность терпимости, непосредственно следующая из установки на индивидуальную свободу, принадлежит к числу наиболее трудно реализуемых. Еще Милль подчеркивал разницу между терпимостью к мнениям и терпимостью к делам; последняя в либеральной идеологии и политике резко ограничена системой репрессий против инакодействующих.
... Свобода, приватность и терпимость выступают в либерализме как идеальные ценности, для реализации которых нужны ценности вспомогательные: законы и конституции. Эти ценности определяют главное политическое требование либерализма - контроль над исполнением законов. Причем объектом контроля выступают - в полном противоречии с онтологией либерализма - «фиктивные» структуры: государство ответственно перед нацией, законы должны служить народу, конституция определяться и контролироваться обществом.

Главная правовая идея либерализма - идея легальности, подчинения всех органов государства закону - ставит критический вопрос об источниках закона: ведь если нет никакой, ни природной, ни божественной, ни нравственной нормы, закон может быть лишь порождением эгоистической воли и субъективного мнения, равно как его интерпретация и применение.

Социальные теор ии можно разделить на два класса, в зависимости от того, предполагаются ими радикальные или, напротив, постепенные способы социальных преобразований. С другой стороны, такие теор ии можно разделить на те, которые отдают приоритет коллективным ценностям над индивидуальными, и те, которые индивидуальные ценности ставят выше коллективных. Объединяя эти два деления, получаем четыре основных типа современных социальных теор ий: социализм, анархизм, консерватизм и либерализм.

Основная ценность и цель либерализма – это реализация свободы личности. Другие ценности – демократия, правозаконность, нравственность и т. д. – представляют собой только средства для достижения этой свободы. Основной метод либерализма – это не столько творчество и создание нового, сколько устранение всего, что грозит индивидуальной свободе или мешает ее развитию.
... Либерализм – индивидуалистическая система , так как на первый план выдвигается отдельный человек, а ценность общественных групп или учреждений измеряется исключительно тем, в какой мере ими защищаются права и интересы индивида и способствуют ли они осуществлению целей отдельных субъектов.
... Одной из основных проблем либерализма являются отношения между человеком и властью, совмещение идеи равенства и автономии личности с необходимостью политической власти. Если индивид свободен и не обязан подчиняться никакой личной деспотической власти, то какой власти вообще он подчиняется? Либерализм отвечает на это, что индивид должен подчиняться только закону, установленному в надлежащем порядке и призванному управлять людьми и сдерживать их побуждения. Как афористично выразился Вольтер, «свобода состоит в том, чтобы быть независимым от всего, кроме закона». ... Но с другой стороны, закон – это продукт волевого решения и нередко выражение групповых, субъективных интересов. В первом случае подчинение закону опирается на убеждение в его справедливости и его полезности для социальной жизни. При втором истолковании подчинение закону носит формальный характер и объясняется тем, что он вводится властями и обладает принудительной силой. Расхождение между двумя возможными представлениями о законе явилось одной из причин кризиса либерализма в начале этого века, когда под воздействием позитивизма и социализма стало доминировать второе истолкование закона.
... Решительный отказ либерализма от революционного пути преобразования общества перекликается с идеей социальной инженерии К. Поппера. Социальная инженерия – это постепенное, последовательное или поэтапное преобразование общества, с особой осторожностью относящееся к возможным социальным последствиям проводимых перемен. Этот метод преобразования общества Поппер противопоставляет утопической инженерии, к которой явно тяготели Платон и Маркс и суть которой в радикальном и широкомасштабном преобразовании общества но единому, заранее разработанному плану, рассчитанному на создание совершенного общества. ... Позиция Поппера в этом моменте явно непоследовательна. Для воплощения идеального общества социальная инженерия явно непригодна. Более того, всем, кто настаивает на глобальном переустройстве общества, постепенность в его преобразованиях будет представляться просто вредной. Если нужно вырвать больной зуб, то откусывать от него по кусочку, пусть и самому негодному, значит причинять пациенту ненужную боль. Поппер словно забывает, что почти все те, кто верил в построение идеального общества, были убеждены, что его утверждение должно произойти в ближайшем будущем, и требовали начинать не с частичных реформ, а с глубокой социальной революции. Можно вспомнить также, что самому методу поэтапной социальной инженерии в западноевропейских странах путь открыли как раз буржуазные революции в этих странах.

Классики о либерализме

Слово либерализм давно уже потеряло всякое обаяние, хотя происходит оно от прекрасного слова свобода. Свободой нельзя пленить массы. Масса не доверяет свободе и не умеет связать её с своими насущными интересами. Поистине, в свободе есть скорее что-то аристократическое, чем демократическое. Это ценность - более дорогая человеческому меньшинству, чем человеческому большинству, обращённая прежде всего к личности, к индивидуальности. В революциях никогда не торжествовал либерализм. Не только в социальных, но и в политических революциях он не торжествовал, ибо во всех революциях поднимались массы. Масса же всегда имеет пафос равенства, а не свободы. И большими революциями всегда двигало начало равенства, а не свободы. Либеральный дух по существу не революционный дух. Либерализм есть настроение и миросозерцание культур ных слоев общества. В нём нет бурной стихии, нет огня, воспламеняющего сердца, в нём есть умеренность и слишком большая оформленность. Правда либерализма - формальная правда. Она ничего не говорит ни положительного, ни отрицательного о содержании жизни, она хотела бы гарантировать личности любое содержание жизни. Либеральная идея не обладает способностью превращаться в подобие религии и не вызывает к себе чувств религиозного порядка. В этом слабость либеральной идеи, но в этом и хорошая её сторона. Идеи демократические, социалистические, анархические притязают давать содержание человеческой жизни; они легко превращаются в лжерелигии и вызывают к себе отношение религиозного характера. Но в этом-то и коренится ложь этих идей, ибо в них нет никакого духовного содержания и нет ничего, достойного религиозно-патетического отношения. Прикрепление религиозных чувств к недостойным предметам есть великая ложь и соблазн. И нужно признать, что либерализм не побуждает к этому. Идея демократическая ещё более формальна, чем идея либеральная, но она обладает способностью выдавать себя за содержание человеческой жизни, за особый тип человеческой жизни. И потому в ней скрыт ядовитый соблазн.

Фёдор Михайлович Достоевский

Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.

Мой либерал дошёл до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьёт свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, все. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм…
Лев Николаевич Толстой

Либеральная партия говорила, что в России все дурно, и действительно, у Степана Аркадьича долгов было много, а денег решительно недоставало. Либеральная партия говорила, что брак есть отжившее учреждение и что необходимо перестроить его, и действительно, семейная жизнь доставляла мало удовольствия Степану Аркадьичу и принуждала его лгать и притворяться, что было так противно его натуре. Либеральная партия говорила, или, лучше, подразумевала, что религия есть только узда для варварской части населения, и действительно, Степан Аркадьич не мог вынести без боли в ногах даже короткого молебна и не мог понять, к чему все эти страшные и высокопарные слова о том свете, когда и на этом жить было бы очень весело.
Антон Павлович Чехов

Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр.
Умеренный либерализм: нужна собаке свобода, но все-таки её нужно на цепи держать.

Николай Семёнович Лесков

«Если ты не с нами, так ты подлец!» По мнению автора статьи «Учиться или не учиться», это лозунг нынешних русских либералов.

наши либералы предписывают русскому обществу разом отречься от всего, во что оно верило и что срослось с его природой. Отвергайте авторитеты, не стремитесь к никаким идеалам, не имейте никакой религии (кроме тетрадок Фейербаха и Бюхнера), не стесняйтесь никакими нравственными обязательствами, смейтесь над браком, над симпатиями, над духовной чистотой, а не то вы «подлец»! Если вы обидитесь, что вас назовут подлецом, ну, так вдобавок вы ещё «тупоумный глупец и дрянной пошляк».
Борис Николаевич Чичерин
Русский либерал теор етически не признает никакой власти. Он хочет повиноваться только тому закону, который ему нравится. Самая необходимая деятельность государства кажется ему притеснением. Он… завидит на улице полицейского чиновника или солдата, и в нём кипит негодование. Русский либерал выезжает на нескольких громких словах: свобода, гласность, общественное мнение…, слияние с народом и т.п., которым он не знает границ и которые поэтому остаются общими местами, лишёнными всякого существенного содержания. Оттого самые элементарные понятия - повиновение закону, потребность полиции, необходимость чиновников - кажутся ему порождением возмутительного деспотизма…

Научный подход

Идея демократического управления - вид принципа децентрализованного, распределенного управления и противопоставляется управлению централизованному или авторитарной власти.

Даже в самой основе неправильно было бы полагать, что сложная система взаимодействия в обществе может быть построена только на основе авторитарного или только на основе распределенного управления.

Экстрапол ируя принципы индивидуальной и социальной адаптивн ости , можно прийти к модели корректного устройства общества .

Выводы в популярном изложении

Либерализм и демократия - философские абстрактные образования и их не существует в природе, но ими называются те или иные воплощения политических взглядов. И становится важным не то, что воплощали в себе эти теор ии в идеале, а то, что ими было названо, часто просто потому, что нет более подходящего названия: ты решил политизировать свою деятельность, думаешь, как назвать. Фашизм, коммунизм, анархизм себя скомпрометировали и считаются злом, а пока что в моде - демократия и либерализм.

Раньше не было раскрученного словечка либерал и быдло называло себя анархистами, даже делали из этого махновскую героику. А сегодня Жириновский - демократический либерал, хотя он - совершенно не то, что представляют собой Навальный или любой другой назвавшийся либералом. Название становится настолько условным, что практически ничего не выражает, а значат только реальные дела.

Нет и никогда не было в природе того, что можно было бы четко верифицировать как демократия и либерализм и не стоит подпадать под очарование идеальности образа, а стоит смотреть реальные проявления тех, кто на себя навешивает конъюнктурную вывеску.

Только развитием общей культур ы возможно достижение тех идиллических ценностей, о которых мечтают либералы и демократы.

Либеральная демократия представляет собой форму политического устройства, обладающую двумя фундаментальными качествами. Правительство является «либеральным» в терминах ключевых ценностей, которые лежат в основе данной политической системы, и «демократическим» в плане формирования ее политической структуры.

Ассоциируемые с либерально-демократической политической системой ключевые ценности восходят к традиционным либеральным представлениям об ограничении власти и призваны обеспечить наличие широкого спектра гражданских прав и прав человека. Перечисленное может быть гарантировано такими инструментами, как конституция, билль о правах, принцип разделения властей, система сдержек и противовесов, а самое главное - принципом верховенства закона.

Функционирование демократической политической системы отражает волю народа (по крайней мере его большинства). Общественное согласие в рамках либерально-демократической политической системы обеспечивается через представительство: либеральная демократия (иногда еще определяемая как представительная) предполагает принятие небольшой группой людей политических решений от лица всех граждан страны.

Те, кто принимает на себя подобные обязанности и ответственность, действуют с согласия граждан и правят от их имени. Между тем право принятия решений обусловлено наличием общественной поддержки, и в нем может быть отказано при отсутствии одобрения действий власти со стороны населения, которому власть подотчетна. В этом случае граждане лишают своих избранников права реализации властных полномочий и передают их в руки других лиц.

Таким образом, выборы, в ходе которых проявляется воля населения в отношении действий и персонального состава органов государственного правления, - основополагающая функция либеральной демократии. Избирательной системой правом голоса наделяются все взрослые граждане страны, обеспечивается регулярное проведение выборов и открытое соперничество претендующих на власть политических партий.

Либерально-демократическая политическая система в первую очередь ассоциируется со странами первого мира с капиталистической системой экономики.

Закат коммунистической идеологии конце XX – начале XXI веков. Лево и праворадикальные силы.

По мнению итальянского исследователя Н. Боббио ни одно учение и ни одно движение не может быть одновременно правым и левым; исчерпывающими в том смысле, что, по крайней мере, в принятом значении этой пары учение или движение может быть только либо правым, либо левым»

Жёсткое разграничение идеологий и их носителей (партии, движения) на два лагеря по схожим признакам приводит к тому, что нивелируются более глубокие различия, не лежащие на поверхности и скрытые от анализа. Игнорирование исторического контекста, может привести не только к терминологической путанице, но и к неправильным выводам относительности «левизны» или «правизны» того или иного политического движения или партии, так как в разных исторических условиях правые и левые зачастую меняются местами на полюсах континуума Поэтому, оперируя «лево-правым» континуумом, необходимо те или иные силы, находящиеся в процессе взаимодействия на полюсах политической оси, рассматривать исторически (т.е. данное положение политических сил на осях рассматривать как частный случай общего исторического процесса).

В нашем случае это значит, что противоречие левых и правых сил на той или иной стадии исторического развития «снимается» путём глубоких социальных изменений социума, что приводит к переносу данного противоречия на качественно новый этап взаимодействия.

На этом этапе меняется не только социальная база полюсов противоречия, но те или иные идеологические конструкты, призванные отражать социальную позицию левых и правых.

Левыми стали считать поборников социальных изменений (в широком смысле: как реформы, так и революции) и демократии, а правые ассоциировались с реакцией субъектов уходящего в историю традиционного общества Левые, как носители нового «духа времени», через революционные изменения задали структуру и содержание политической системы, основным элементом которой стало Национальное собрание. Правым же, чтобы не быть выброшенными из политического процесса, пришлось включиться в данную систему на правах равных, что было для них уже определённой уступкой левым демократам.

Как историческое явление «лево-правый» континуум имел определённую логику и направление развития.

Со временем на флагах континуума происходят качественные изменения, как в социальной базе противоборствующих лагерей, так и в идеологии. Социалисты взяли «на щит» ценности равенства (в первую очередь, экономическое равенство) и солидарности. Социальная база левых постепенно изменяется: её ядром становится уже достаточно многочисленный пролетариат. Но в тоже время крупная и средняя буржуазия становятся социальной опорой уже правых партий и движений, где данные классы фактически консолидируются с различными элементами прогрессивной аристократии, усвоившей основные экономико-политические положения либерализма: «в первой половине XX века в каждом из лагерей уже насчитывалось пять-шесть течений:анархизм, коммунизм, левый социализм, социал-реформизм, не социалистический радикализм (левый либерализм), социал-христианство - в левом; реакционный и умеренный консерватизм, правый либерализм, христианская демократия, национализм и, наконец, фашизм – в правом» [Внутренняя дифференциация флангов континуума приводила к более усложняющейся системе идеологий, которая уже не ограничивалась выбором «или - или», тем самым, создавая возможность для поиска компромисса между левым и правым лагерями. В такой ситуации уже сами фланги становились своего рода континуумами, полюса которых определяли либо степень умеренности и готовности к компромиссам, либо степень радикальности, в основном понимаемой как невозможность поступится базовыми идеологическими принципами и интересами представителей своей социальной базы.

Расширяющееся пространство диалога, а иногда и сотрудничества, между наиболее умеренными представителями «лево-правого» континуума образовало сферу политического «центра», как поля прагматичной политики: «центрист держит курс на то, чтобы крайности, полюса в нашей жизни стали примиряемы, он ищет механизм такого примирения, взаимодополнения сторон. Если классово-антагонистическое мышление ставит классовый интерес перед общественным, а общественный - перед общечеловеческим, то центрист переворачивает.

Так, «лево-правый» континуум в политико-идеологическом пространстве Западной Европы становится уже трехчленной структурой, где полюса политического спектра, так или иначе, вынуждены смещаться друг к другу, образуя пространство политического диалога, – центр, С 70-х годов прошлого века перед европейскими партиями встают проблемы совершенно нового значения. Раньше партийным структурам для наиболее успешной деятельности в рамках политического процесса достаточно было возможности идеологической идентификации через соотнесения себя либо к левому, либо к правому полюсу политического спектра. Это было возможно, так как границы социальной базы партий были достаточно чёткие и статичные. В новых условиях партии фактически теряют традиционные средства контроля над своим избирателем, так как границы между потенциальными группами электората размываются, а сами социальные группы становятся объектами не столько партийной идеологии, сколько других агентов политической социализации: общественных организаций, профсоюзов, различных неформальных объединений, СМК, различных субкультур и т.д.

Индивид, как потенциальный объект партийной индоктринации, приобретает опредёлённую негативную свободу по отношению к традиционным связям с социальной средой или большой референтной группой в политике – политической партией.

Английский социолог З. Бауман, анализируя последние тенденции западного социума, приходит к выводу, что человек полностью потерял возможность контролировать общественное развитие и тем самым принял его стихийность и неуправляемость как должное и попал в самую значительную неопределённость за всю историю. По мнению Баумана, это привело «к параличу политической воли; к утрате веры в то, что коллективным образом можно достичь чего-либо существенного, а солидарные действия способны внести решительные перемены в состояние чело­ве­ческих дел» Замкнутость человека на себя, на сферу личной социальной деятельности, по мнению социолога, приводит к тому что ”общественное” колонизируется “частным”; “пуб­личный интерес” деградирует до любопытства к частной жизни “общественных деятелей”, a “общест­венные проблемы”, которые не могут быть подвергнуты подобной редукции, и вовсе перестают быть понятными» для индивидуума.

Закономерно, что в таком обществе меняется не только роль партий как агентов политической социализации, предлагающих готовые правила политического участия, но также и партийных идеологий, презентирующих готовые проекты разрешения социальных проблем, которые уже стали не воспринимаемыми для индивида. Современные тенденции социально-политического развития привели к тому, что ведущие европейские партии, как левые, так и правые, вынуждены в рамках европейских партийных систем, в сущности, находясь у власти, или непосредственно влияя на ход политического процесса, проводить одну и ту же политику. В рамках данной политики доктринальные различия партий сводятся лишь к поддержанию баланса между социальной справедливостью, в основном понимаемой как расширение бюджетных расходов на социальную сферу, и экономическим ростом.

В этой связи, встаёт вопрос об адекватности в применимости «лево-правого» континуума как инструментария анализа и классификации партийных идеологий и типов политической практики, а также как способа самоидентификации самих европейских партий. Очевидно, что в условиях деидеологизации политики на уровне партийных программ, которые больше ориентированы на прагматичный подход в осуществлении власти, «лево-правый» континуум, как инструмент с жёстко заданной системой координат, не может в полной мере отразить весь спектр партийных доктрин и связанных с ним типов партийной политики. Это, в свою очередь, вызывает потребность дополнить двухмерное измерение континуума новыми координатами. В рамках данной схемы, партии, являющиеся сторонниками «свободы» в политико-идеологической сфере, дифференцируются по критерию «равенства-неравенства» на левый, либо на правый центр. В тоже время поборники «авторитаризма» в осуществлении власти классифицируются как левые и правые радикалы

В тоже время многие радикальные левые именно в идеологическом отношении могут быть большими поборниками свободы, но в тоже время, в плане осуществления власти, могут быть достаточно авторитарны. Так и правые могут быть достаточно радикальны в своих идеологических установках, но в тоже время придерживаться не авторитарных методов осуществления власти («Национальный фронт» Ле Пена) и признавать демократические нормы и процедуры. Учитывая это, можно сделать вывод, что сами категории «свобода» и «авторитаризм» плохо соотносимы между собой. Категория же «равенство», как правильно отмечает Холодковский, ссылаясь на С. Оллу: «уже не может считаться существенным критерием различения на левых и правых, ибо сегодня дебатируется не столько абстрактное равенство, сколько соотношение между равенством прав и равенством возможностей, и даже левые предпочитают ему термин «справедливость»

неадекватность в применении классической модели «левые-центр-правые» в условиях «социализированного капитализма» и глобализации, автор предлагает классифицировать партии и политические движения в два крупных лагеря: системный лагерь и антисистемный лагерь.

Системный лагерь включает в себя как левых, так и правых, то есть это те политические силы, которые готовы с теми или иными оговорками признать существующую систему «социализированного капитализма», сложившуюся к 90-м годам XX века, и воспринимают современный тип глобализации как объективный, закономерный процесс. По мнению автора, в этот лагерь входят: «партии либерально-консервативного толка вместе с уходящими с политической арены чисто клерикальными партиями, и социал-демократы с тяготеющими к ним реформирующимися коммунистами, и большая часть экологического лагеря, обретшая себя в коалиционных правительствах ряда государств. В тоже время в рамках системного лагеря исследователь выделяет два полюса: первый полюс - экономосистемщики - это те правые партии и движения, которые отстаивают ценности рынка и примата экономического роста над социальным перераспределением, но уже в глобальном аспекте (сюда автор относит либералов, консерваторов, демохристиан); второй полюс - это левое крыло системного лагеря, или социоэкосистемщики, «отстаивающие в рамках новой системы приоритеты социально-экологического развития» В данную группу можно отнести различные социал-демократические, социалистические и экологические партии Европы, такие как СДПГ, ПДС (Партия демократического социализма) в Германии, ФСП во Франции, «Блок левых демократов» Италии, греческий ПАСОК и др.

Антисистемный лагерь выглядит более пёстро. В идеологическом плане его представители на уровни политических партий и движений выступают с антиглобалистких позиций. Его правое крыло формируют представители националистических партий, негативно оценивающие социально-экономические проблемы в рамках своих государств, вызванные процессами глобализации. В первую очередь это вопросы нелегальной эмиграции, национальной и конфессиональной терпимости во всё более интернационализированном сообществе европейских государств. К данному полюсу можно отнести «Национальный фронт» во Франции. Левое же крыло антисистемного лагеря состоит, в первую очередь, из троцкистских партий и движений, стоящих на принципах интернационализма и борьбы с «империализмом» и «глобальным капиталом».

Данная классификационная схема, предложенная Швейцером, также страдает рядом недостатков. Во-первых, это ограниченность в её применении. Очевидно, что в данную типологию партий не вписываются левые организации Центральной и Восточной Европы (Социалистическая партия Сербии; Коммунистическая партия Чехии и Моравии), которые ещё недавно были правящими в своих странах, но сейчас фактически «застряли» в процессе эволюции от коммунистической ортодоксии к модели западноевропейской социал-демократии. Следствием данной проблемы является идеологическая эклектичность, выражаемая порой в форме националистических, консервативных элементов доктрин данных партий, что нехарактерно для представителей левых сил.

Но, тем не менее, «лево-правую» бинарную оппозицию в виде борьбы противоположностей активно используют как в теории, так и в практике, так как к этому располагает сама политика: «политическая противоположность - это противоположность самая интенсивная, самая крайняя, и всякая конкретная противоположность есть противоположность политическая» Именно поэтому политическое взаимодействие левых и правых до сих пор является инструментом политической классификации партий и движений, не смотря на их внутренние изменения в ходе исторического процесса.

Разнообразие организаций гражданского общества.

Многие исследователи новых демократических режимов, возникших в последние пятнадцать лет, подчеркивают важность сильного и активного гражданского общества для укрепления демократии. Говоря о бывших коммунистических странах, и ученые и приверженцы демократии высказывают сожаления по поводу того, что в них традиция общественной деятельности не сложилась или прервалась, из-за чего повсеместное распространение получили пассивные настроения; при решении любых проблем граждане надеются только на государство. Те, кого обеспокоит слабость гражданского общества в развивающихся или посткоммунистических странах, обычно рассматривают развитые западные демократии, и прежде всего Соединенные Штаты, как пример для подражания. Однако, существуют убедительные доказательства того, что жизнеспособность американского гражданского общества заметно снизилась за последние несколько десятилетий.

С момента выхода книги Алексиса Токвиля “О демократии в Америке” Соединенные Штаты стали главным объектом исследований, рассматривающих связи между демократией и гражданским обществом. Во многом это объясняется тем, что любые новые тенденции американской жизни воспринимаются как предвестия социального обновления, но главным образом это происходит в силу сложившегося убеждения, что уровень развития гражданского общества в Америке традиционно необычайно высок (как мы убедимся далее, такая репутация является вполне оправданной).

Токвиля, посетившего США в 30-х годах XIX века, более всего поразила склонность американцев к объединению в гражданские ассоциации, в которой он увидел основную причину беспрецедентных успехов этой страны в создании действенной демократии. Все американцы, которых он встречал, независимо от их "возраста, общественного положения и характера" входили в различные ассоциации. Далее Токвиль замечает: "Причем не только в торговые и промышленные - их членами является практически все взрослое население - но и в тысячу других - религиозных и нравственных, серьезных и пустячных, открытых для всех и очень замкнутых, бесконечно огромных и совсем крошечных. ... Ничто, на мой взгляд, не заслуживает большего внимания, чем интеллектуальные и нравственные ассоциации в Америке".

В последнее время американские социологи неотоквилианской школы собрали большое количество эмпирических данных, свидетельствующих в пользу того, что состояние общества и функционирование общественных институтов (и не только в Америке) действительно в большой степени зависят от норм и структур участия граждан в общественной жизни. Исследователи обнаружили, что меры, направленные на снижение уровеня бедности в городах, уменьшение безработицы, борьбу с преступностью и злоупотреблением наркотиками, развитие образования и здравоохранения, приносят лучшие результаты там, где существуют общественные организации и учреждения гражданского общества. Аналогично анализ экономических достижений различных этнических групп в США показали, что экономическое преуспевание зависит от наличия социальных связей внутри группы. Эти данные полностью согласуются с результатами исследований, проведенных в различных фоновых условиях, которые убедительно доказали, что в борьбе с безработицей и решении многих других экономических проблем социальные структуры играют решающую роль.