Таганцевский заговор - wiradhe — LiveJournal. Невинно расстрелянный Н

Действительно существовал, слава Богу. Дважды уничтожить этих людей чекистам и прокурорам не удалось.

Летом 1921 года ПетроЧеКа арестовала более 200 человек по делу т.н "Петроградской боевой организации", возглавляемой профессором Таганцевым. 31.08.1921 было официально объявлено о расстреле 61 человека по этому делу, в том числе самого Таганцева и Н. С. Гумилева. Суда над ними не было, но никто и не был обязан его проводить: ЧК проводило следствия и выносило приговоры, отнюдь не будучи обременено по утвержденному для него регламенту непременной надобностью проводить эти приговоры через суд. Иногда такое оформление делалось, гораздо чаще – нет.

«Таганцевское дело» в России стало знаменитым из-за того, что по нему был казнен Гумилев. И вот тут начинается поразительное дело: хорошим тоном для ленинградской либеральной интеллигенции (петербургской ее называть язык не поворачивается), а потом для либеральной интеллигенции вообще стало утверждать – да что там утверждать, с яростью настаивать на том, что никакого заговора не было, и Гумилев в нем не состоял, что все это была липа, сочиненная ЧК, полностью аналогичная тем неисчислимым вредительско-троцкистско-фашистским «заговорам», которые в 37-38 НКВД навострился открывать под каждой корягой. Начала эти настояния еще Ахматова, их продолжала Надежда Мандельштам; обе они отчаянно поносили, в частности, Георгия Иванова и Ирину Одоевцеву, которые открыто заявляли, что и заговор был, и Гумилев в нем участвовал, и очень им по этому поводу восхишались. К 1980-м утверждения о том, что все Таганцевское дело было выдумано ЧК, стали общим местом. Побуждения людей, выдававших соответствующие заклинания, понять нормальному человеку трудно. Для какой-то их части единственно значимым соображением во всем этом деле могло быть их желание «пробить» Гумилева в советские издательства, чтобы «дать» его советскому читателю; поскольку поделом расстрелянного антисоветского заговорщика Советская власть не стала бы печатать и через 50 лет, оставалось доказывать, что и заговора никакого не было. Если кто-то действительно искренне руководился этим соображением, то это было сразу скверно и глупо. Скверно – потому что какими бы мотивами ни руководились эти люди, на деле они отнимали у Гумилева честь действительно великого подвига, им совершенного, и настаивали на том, что он этого подвига не совершал, ради того, чтобы тетя Клава и дядя Толя могли прочесть текст, и без того доступный им в машинописи, в исполнении советского издательства и с соответствующим идеологически выдержанным предисловием. Глупо – потому что тут писательские вдовы и литературные критики, не имевшие ни малейшего доступа к материалам Таганцевского дела, пытались уверять власти, которые к нему доступ как раз имели, в том, что дело это выдумано. Можно, разумеется, только поддержать последнего гумилевского тестя, Энгельгардта, когла _он_ вел разговоры и писал письма в этом направлении в 30-е годы – для его дочери и внучки, соответственно последней жены и дочери Гумилева, в 20-е и 30-е годы вопрос о виновности Гумилева в антисоветском подпольном активизме имел самое жизненное значение, а в 37-м мог стать вопросом жизни и смерти. Можно было бы только поддержать Ахматову, если бы она в своих утверждениях на этот счет руководствовалась аналогичными мотивами, но это, к сожалению, не так: начала эти утверждения она еще в 20-х и продолжала много после того, как никакого практически значимого клейма официальная виновность Гумилева уже ни на кого не клала.
Чем объяснять рвение литераторов, критиков и других культуртрегеров, заклинавших в 70-н, что заговора не было, я не знаю; характерно, что они продолжали повторять и усиливать эти заклинания и после 1988/1991 года, когда никакие практические соображения, связанные с продвижением Гумилева к читателю или появившиеся «страха ради советска», оправдывать их уже не могли. Им просто очень не хотелось, чтобы Гумилев был боевым заговорщиком против большевиков, а почему не хотелось – догадываться можно, а утверждать я здесь не возьмусь. Свою лепту в это дело внес, к сожалению, и С.П. Лукницкий, до того дошедший, что стал всерьез использовать следующий пассаж из показаний Таганцева о Гумилеве:

«Шведов предложил ему помочь нам, если представится надобность в составлении прокламаций. Гумилев согласился, что оставляет за собой право отказаться от тем, не отвечающих его далеко не правым взглядам. Гумилев был близок к Совет. ориентации. Шведов мог успокоить, что мы не монархисты, а держимся за власть Сов. Не знаю, насколько [Гумилев] мог поверить этому утверждению. (…) Через несколько дней пал Кронштадт. Стороной я услыхал, что Гумилев весьма отходит далеко от контрреволюционных взглядов. Я к нему больше не обращался, как и Шведов и Герман, и поэтических прокламаций нам не пришлось ожидать". В. Таганцев 6.VIII.1921

С. Лукницкий всерьез воспринимает этот пассаж со всеми его нелепостями (чего стоит Гумилев, беспокоящийся, как бы заговорщики не упразднили Советы, и нуждающийся в заверениях, что они не монархисты! Сам-то он как раз монархистом и был), - хотя он совершенно очевидно продиктован желанием Таганцева выгородить Гумилева всеми правдами и неправдами, - и резюмирует его следующим фантастическим выводом: «А на нелепый вопрос, будет ли он участвовать в заговоре, ироничный человек, коим был Гумилев, мог вполне съязвить: еще бы!» (Сергей Лукницкий. Есть много способов убить поэта. М., 2002). Что тут скажешь…

Как бы то ни было, именно после 1991 на улице этих людей настал праздник: их версию поддержала и узаконила Генеральная Прокуратура. Согласно официальной реляции, Прокуратура РФ, изучив совместно со следственным управлением МБР в 1991-1992 гг. 382 тома Таганцевского дела, 29 мая 1992 представила «Справку по архивному уголовному делу №Н-1381 (214224) так называемой «Петроградской боевой организации» (заговор Таганцева В.Н.)» со следующим выводом: «достоверно установлено, что «Петроградской боевой организации», ставившей целью свержение Советской власти, как таковой не существовало,... а уголовное дело в отношении участников организации, получившей свое название только в процессе расследования, было полностью сфальсифицировано». В 2001 г. д.и.н., чиновник Генеральной прокуратуры РФ проф. Г. Е. Миронов издал об этом в «Терре» целую книгу: «Заговор, которого не было». И вновь потекли медийные публикации вроде статьи Олега Воронина (сетевая версия: http://www.vsp.ru/show_article.php?id=508) с формулировкой «никогда не существовавшая Петроградская боевая организация» и заявлением о том, что кто думает иначе, тот льет воду на мельницу кровавой гэбни: «Ведь если заговор все-таки был, то [такие-то, такие-то, такие-то обвиняемые по нему в нем] участвовали! И их казнь, каторга и ссылки оправданы государственной необходимостью. Именно это мне растолковывал на допросах в конце 70-х следователь КГБ, между делом писавший стишки и доносы на иркутских литераторов».

Правда, нет никаких сомнений в том, что в 1992 г. Прокуратура просто выполняла срочный социальный заказ. Об этом говорят уже сами даты ее работы с делом: чего ради по собственной инициативе Прокуратура РФ в 1991 взялась бы за «Таганцевское дело»? Сделать это она могла только по поручению реабилитационной комиссии Яковлева и/или настояниям общественных организаций. Аргументация deniers Таганцевского заговора (в тех случаях, когда они вообще задаются целью привести какие-то аргументы, как Г. Е. миронов) строится на том, что все дело о нем опиралось на показаниях обвиняемых, а они могли быть самооговорами; однако могли они самооговорами и не быть! И, конечно, были вполне профессиональные и добросовестные авторы, которые вопреки всему этому потоку доказывали, что заговор существовал, например Ф. Перченок, Д. Зубарев, В. Черняев (www.ihst.ru/projects/sohist/books/inmemoriam/362-370.pdf ; http://www.ihst.ru/projects/sohist/material/dela/pbo2.htm). Однако базировались они на данных, стопроцентного доверия все же не подразумевавших.

Между тем еще в 1996 г. в литературу были введены документы, требующие именно такого доверия и исчерпывающе доказывающие, что заговор так-таки был, а заодно подтверждающие истинность рассказов Георгия Иванова о его знакомых, участвовавших в антисоветском подполье (часть этих рассказов Иванова была посвящена именно Гумилеву). Первый из этих документов – секретное письмо к ген. Врангелю от проф. Давида Гримма от 4 окт. 1921 года; Гримм жил тогда в Гельсингфорсе, был одним из руководителей антибольшевистской организации и был связан с антибольшевистским подпольем Петрограда (в котором сам участвовал в бытность свою в Петрограде). Письмо было послано Врангелю шифром с целью осведомить его о положении дел с этим подпольем. В архиве Врангеля сохранился расшифрованный для Врангеля текст этого письма; в архиве самого Гримма – черновой автограф текста в незашифрованном виде и машинописная копия текста в зашифрованном виде. По расшифровке, сверенной с черновым автографом, это письмо было опубликовано выдающимся исследователем Виктором Бортневским в 7-м альманахе «Русское Прошлое» (СПб, 1996. С. 106-113) Второй документ – секретное письмо того же Гримма к Карташову от 16 июля 1921 г., также сохранившееся в архивах; ключевая выдержка из него тоже была опубликована Бортневским в указанной работе. Бортневский, разумеется, заметил, какое значение имеют открытые им материалы для истории Таганцевского дела, и резюмировал: «Искренность автора и достоверность сообщаемых им сведений, в том числе и об участии в белом подполье В.Н. Таганцева, вряд ли могут вызывать какие-либо сомнения» (там же. С. 107).

Выдержка из письма Гримма к Карташову гласит: «…после провала организации В.Н. Таганцева, матросских и других более крупные образования рассыпались на мелкие ячейки, не имеющие объединяющих руководителей» (там же. С. 108).

В письме же Гримма к Врангелю говорится: «…B результате начались усиленные аресты среди Петроградских рабочих и интеллигентов; дело было облегчено Чекистам тем, что около тоro же времени, когда начaлась провокационная деятельность первых матросов-предателей - Паськовского и Комарова, в Тверской гyбернии, в имении, за антисоветскую агитацию был аpестовaн Таганцев, игравший в последние годы видную роль в уцелевших в Петрограде активистских организациях [в черновом автографе стоит: «Таганцев, игравший в последние годы (не по заслугам) довольно видную роль»…; это «(не по заслугам) довольно» было вычеркнуто автором письма и в текст, ушедший к Врангелю, не вошло] связaнный, между прочим, c артиллерцйским офицером Германом, который служил в Финском Генеpaльном Штабе курьером и пaл жертвой предательства матроса Паськовского, которого он сaм взял к себе из концентрационном лагеря. Гермaн был убит при переходе Финской границы, причем y него были нaйдены письма и пpокламaции. Вся эта неприглядная каpтина выяснилась уже после том, кaк сговор c Петриченко состоялся (…) С тех пор появилось в красных газетах известное сообцщение о раскрытом в Петрограде заговоре [Таганцева] и список 61 расстрелянных. Самое сообщение, несмотря на ряд фактических погрешностей, все же устанавливает ряд фактов, знакомство с которыми свидетельсвует о том, что некоторые из участников заговора дали весьма полные показания и раскрыли многие подробности. Вместе с тем в списке расстрелянных значится целый ряд лиц, несомненно принадлежавших к существовавшим в Петрограде активистским организациям. Насколько отдельные, не связанные между собой ячейки уцелели - сейчас сказать нельзя, но как бы там ни было, дабы не подвести эти сохранившиеся остатки, необходимо временно соблюдать большую осторожность и на некоторое время приостановить всякую деятельность, пока бдительность большевистского сыска не будет несколько усыплена».

Вопрос, таким образом, снимается.
Да, упомянутый здесь Герман – это тот самый Юрий Герман, о котором рассказывал Георгий Иванов в своих напечатанных за границей мемуарных очерках, как об антибольшевистском боевике-подпольщике; и о его гибели на границе рассказывал. Этот его рассказ, таким образом, достоверен.
Вообще, как попал бы Гумилев в ЧК по делу Таганцева, если бы он не был к нему причастен? Следствие по делу Гумилева шло так: в заключении по делу сказано, что «Следствием установлено, что дело гр. Гумилева… возникло на основании показаний Таганцева от 6.8.1921 г.» 6 августа Таганцев действительно дал показания на Гумилева (они сохранились в деле), причем в тексте этих показаний желал его всячески выгородить и сделать его вину перед Советской властью как можно меньшей (см. ниже, Приложение). Это было бы совершенным абсурдом, если бы он давал показания на Гумилева по своей инициативе; ясно, что следователи потребовали от него таких показаний, уже считая Гумилева участником заговора (или уже решив ложно представить Гумилева таковым). И в самом деле, Гумилева ЧК арестовала вечером 3 августа – что же, «дело возникло на основании показаний 6-го», а арестовали еще 3-го? Ясно, что решение привлекать Гумилева как участнка подпольной деятельности Таганцева у ЧК возникло еще до 3.08, и показание Таганцева от 6.08 давалось потому, что следствие уже рассматривало Гумилева в качестве такого участника и потребовало от Таганцева соответствующих показаний. Почему же следствие рассматривало Гумилева таким образом еще до показания Таганцева? Возможны лишь два ответа: потому что оно располагало соответствующими агентурными материалами или доносами, или потому что оно решило притянуть Гумилева по этому делу облыжно. Во втором случае встает следующий вопрос: ПОЧЕМУ они решили облыжно притягивать Гумилева по этому делу? Никаких специальных счетов с Гумилевым и претензий к нему у ЧК не было, личных врагов его там не было тоже. Таким образом, замешивать его в дело облыжно имело смысл только в том случае, если бы выдумано и фальсифицировано было ВСЕ дело Таганцева: если чекисты выдумывали несуществующий заговор, то комплектовать его приходилось бы именно какими-то невинными, притянутыми по ложным обвинениям; тогда почему бы за компанию не включить в конструкцию облыжно и Гумилева? Но если заговор существовал реально, то безосновательно замешивать в него Гумилева было бы чекистам попросту незачем. Именно поэтому те авторы, что хотят снять обвинение в антисоветском заговоре персонально с Гумилева, одновременно стремятся настаивать на том, что ВСЕ Таганцевское дело – «липа»: они сами чувствуют, что если дело Таганцева было реальным, то и участие в нем Гумилева, из которого ЧК исходило уже к 3.08, остается считать не сфабрикованным чекистами, а установленным ими. Однако таганцевское дело – НЕ «липа», как с несомненностью устанавливают секретные письма Гримма.

Далее, будь обвинение ложным, почему его признал сам Гумилев? На первом допросе он все отрицал, по ознакомлению с показаниями Таганцева и др признался (см. материалы ниже, в Приложении). Пыток следователи не применяли. Зачем же Гумилеву было наклепывать на себя, подписывая себе стопроцентный смертный приговор? Тананцев мог давать и ложные показания про себя и других, чтобы выжить: обычно счимтается, что большевики обещали ему это и не исполнили. Но Гумилев сам на себя по этой системе наклепывать бы не стал, да и обещаниям большевистским не поверил бы, даже если бы они ему их давали (а они, несомненно, и не давали: Гумилева не использовали для добывания показаний на других лиц, а только ради такого добывания чекисты и стали бы что-то подобное обещать).

Несколько десятков лет много народа, от Надежды Мандельштам до чинов Прокуратуры, с упорством, достойным лучшего применения, пытались лишить Гумилева славы истиннно совершенного им геройского дела ради… в последние 20 лет черт его знает, ради чего, ради бумажки о «реабилитации» разве что! Изуродованному их сознанию кажется, что бумажка о реабилитации от имени раннебольшевистской власти (потому что нынешнее государство реабилитирует или не реабилитирует в зависимости от того, действительно ли нарушил человек законы, действовавшие на момент совершения покаранного поступка) – это что-то, что нужно добывать мытьем и катаньем и что снимает с человека некое пятно! Другие такие же соотечественники просят и требуют реабилитировать Николая II и других казненных вместе с ним лиц, то есть официально заверить, что те не провинились против большевистских законов 1918 года…
Но как бы то ни было, в отношении Гумилева это доброе дело у них не вытанцевалось. ЧК смогло его уничтожить один раз,- дело нехитрое - но добавить к этому его уничижение, превратить его в напрасную, ничем не обидевшую Соввласть жертву из солдата освободительной войны - это ни у его радетелей, ни у Прокуратуры не вышло. Спасибо Давид Давидычу Гримму и Виктору Георгиевичу Бортневскому.

ПРИЛОЖЕНИЕ. Все материалы, что-то говорящие о виновности Гумилева, из его дела (опубликованы С. П. Лукницким):

Таганцев, показание от 6 авг.
«Протокол показания гр. Таганцева
"Поэт Гумилев после рассказа Германа обращался к нему в конце ноября
1920 г. Гумилев утверждает, что с ним связана группа интеллигентов, которой
он сможет распоряжаться и в случае выступления согласна выйти на улицу, но
желал бы иметь в распоряжении для технических надобностей некоторую
свободную наличность. Таковой у нас тогда не было. Мы решили тогда
предварительно проверить надежность Гумилева, командировав к нему Шведова
для установления связей.13
В течение трех месяцев, однако, это не было сделано. Только во время
Кронштадта Шведов выполнил поручение: разыскал на Преображенской ул. поэта
Гумилева, адрес я узнал для него во "Всемирной литературе", где служит
Гумилев. Шведов предложил ему помочь нам, если представится надобность в
составлении прокламаций. Гумилев согласился, что оставляет за собой право
отказаться от тем, не отвечающих его далеко не правым взглядам. Гумилев был
близок к Совет. ориентации. Шведов мог успокоить,
что мы не монархисты, а держимся за власть Сов. Не знаю, насколько мог
поверить этому утверждению. На расходы Гумилеву было выделено 200 000
советских рублей и лента для пишущей машинки. Про группу свою Гумилев дал
уклончивый ответ, сказав, что для организации ему потребно время. Через
несколько дней пал Кронштадт. Стороной я услыхал, что Гумилев весьма отходит
далеко от контрреволюционных взглядов. Я к нему больше не обращался, как и
Шведов и Герман, и поэтических прокламаций нам не пришлось ожидать".
В. Таганцев
6.VIII.1921»

«Показания по существу дела:
Месяца три тому назад ко мне утром пришел молодой человек высокого
роста и бритый, сообщивший, что привез мне поклон из Москвы. Я пригласил его
войти, и мы беседовали минут двадцать на городские темы. В конце беседы он
обещал мне показать имеющиеся в его распоряжении русские заграничные
издания. Через несколько дней он действительно принес мне несколько номеров
каких-то газет. И оставил у меня, несмотря на мое заявление, что я в них не
нуждаюсь. Прочтя эти номера и не найдя в них ничего для меня интересного, я
их сжег.
Приблизительно через неделю он пришел опять и стал спрашивать меня, не
знаю ли я кого-нибудь, желающего работать для контрреволюции. Я объяснил,
что никого такого не знаю, тогда он указал на незначительность работы:
добывание разных сведений и настроений, раздачу листовок и сообщил, что эта
работа может оплачиваться. Тогда я отказался продолжать разговор с ним на
эту тему, и он ушел. Фамилию свою он назвал мне, представляясь. Я ее забыл,
но она была не Герман и не Шведов.
Н.Гумилев
9 августа 1921

«…в начале Кронштадского восстания ко мне пришел Вячеславский с
предложением доставлять для него сведения и принять участие в восстании,
буде оно переносится в Петроград. От дачи сведений я отказался, а на
выступление согласился, причем сказал, что мне, по всей вероятности, удастся
в момент выступления собрать и повести за собой кучку прохожих, пользуясь
общим оппозиционным настроением. Я выразил также согласие на попытку
написания контрреволюционных стихов. Дней через пять он пришел ко мне опять,
вел те же разговоры и предложил гектографировальную ленту и деньги на
расходы, связанные с выступлением. Я не взял ни того ни другого, указав, что
не знаю, удастся ли мне использовать ленту. Через несколько дней он зашел
опять, и я определенно ответил, что ленту я не беру, не будучи в состоянии
использовать, а деньги 200 000 взял на всякий случай и держал их в столе,
ожидая или событий, то есть восстания в городе, или прихода Вячеславского,
чтобы вернуть их, потому что после падения Кронштадта я резко изменил мое
отношение к Советской власти. С тех пор ни Вячеславский, никто другой с
подобными разговорами ко мне не приходили, и я передал все дело забвению.
В добавление сообщаю, что я действительно сказал Вячеславскому, что
могу собрать активную группу из моих товарищей, бывших офицеров, что
являлось легкомыслием с моей стороны, потому что я встречался с ними лишь
случайно и исполнить мое обещание мне
было бы крайне затруднительно. Кроме того, когда мы обсуждали сумму
расходов, мы говорили также о миллионе работ.
Гумилев
Допросил Якобсон 18.8.1921 г.»

«Продолжительное (? - авт.) показание
гр. Гумилева Николая Степановича 20.8.1921 г.
Допрошенный следователем Якобсоном, я показываю: сим подтверждаю, что
Вячеславский был у меня один и я, говоря с ним о группе лиц, могущих принять
участие в восстании, имел в виду не кого-нибудь определенного, а просто
человек десять встречных знакомых, из числа бывших офицеров, способных в
свою очередь сорганизовать и повести за собой добровольцев, которые, по
моему мнению, не замедлили бы примкнуть к уже составившейся кучке. Я может
быть не вполне ясно выразился относительно такового характера той группы, но
сделал это сознательно, не желая быть простым исполнителем директив
неизвестных мне людей, и сохранить мою независимость. Однако я указывал
Вячеславскому, что по моему мнению это единственный путь, по какому
действительно совершается переворот и что я против подготовительной работы,
считая ее бесполезной и опасной.
Фамилии лиц я назвать не могу, потому что не имел ввиду никого в
отдельности, а просто думал встретить в нужный момент подходящих по
убеждению мужественных и решительных людей. Относительно предложения
Вячеславского я ни с кем не советовался, но возможно, что говорил о нем в
туманной форме.
Н.Гумилев»

Гумилев, показание от нач. 20-х чисел августа.

«Допрошенный следователем Якобсоном, я показываю следующее:
никаких фамилий, могущих принести какую-нибудь пользу организации
Таганцева путем установления между ними связей, я не знаю и потому назвать
не могу. Чувствую себя виновным по отношению к существующей в России власти
в том, что в дни Кронштадтского восстания был готов принять участие в
восстании, если бы оно перекинулось в Петроград, и вел по этому поводу
разговоры с Вячеславским».

«В дополнение к сказанному мною ранее о Гумилеве как о поэте добавляю,
что насколько я помню в разговоре с Ю.Германом сказал, что во время
активного выступления в Петрограде, которое он предлагал устроить (4 слова
подчеркнуты красным карандашом - авт.) к восставшей организации
присоединится группа интеллигентов в полтораста человек. Цифру точно не
помню. Гумилев согласился составлять для нашей организации прокламации.
Получил он через Шведова В.Г. 200 000 рублей.
Таганцев
23 авг 21»

Заключение по делу:

«Следствием установлено, что дело гр. Гумилева Николая Станиславовича (исправлено на: Степановича), 35 лет происходит из дворян, проживающего в г. Петрограде угол Невского и Мойки в Доме искусств, поэт, женат, беспартийный, Окончил высшее учебное заведение, филолог, член коллегии издательства Всемирной литературы, возникло на основании показаний Таганцева от 6.8.1921 г., в котором он показывает следующее: "Гражданин Гумилев утверждал курьеру финской
контрразведки Герману, что он, Гумилев, связан с группой интеллигентов,
которой последний может распоряжаться, и которая в случае выступления готова
выйти на улицу для активной борьбы с большевиками, но желал бы иметь в
распоряжении некоторую сумму для технических надобностей. Чтоб проверить
надежность Гумилева организация Таганцева командировала члена организации
гр. Шведова для ведения окончательных переговоров с гр. Гумилевым. Последний
взял на себя оказать активное содействие в борьбе с большевиками и
составлении прокламаций контрреволюционного характера. На расходы Гумилеву
было выдано 200 000 рублей советскими деньгами и лента для пишущей машинки.
В своих показаниях гр. Гумилев подтверждает вышеуказанные против него
обвинения и виновность в желании оказать содействие контрреволюционной
организации Таганцева, выразив в подготовке кадра интеллигентов для борьбы с
большевиками и в сочинении прокламаций контрреволюционного характера.
Признает своим показанием гр. Гумилев подтверждает получку денег от
организации в сумме 200 000 рублей для технических надобностей.
В своем первом показании гр. Гумилев совершенно отрицал его
причастность к контрреволюционной организации и на все заданные вопросы
отвечал отрицательно. Виновность в контрреволюционной организации гр. Гумилева Н. Ст. на основании протокола Таганцева и его подтверждения вполне доказана. На основании вышеизложенного считаю необходимым применить по отношению к гр. Гумилеву Николаю Станиславовичу как явному врагу народа и рабоче-крестьянской революции высшую меру наказания - расстрел».

25-го его расстреляли.

Всегда меня изумляли ахи и охи: "Он же был поэт!, Большевики расстреляли мальчика с оленьми глазами!" А еще у него была изысканная шея жирафа.
В первую очередь, Николай Гумилев был офицером. Вот от этого надо отталкиваться. Боролся ли он с большевиками, будучи верен присяге? Да. Заслуживает он уважения? Да. Несмотря на то, что его принципы с моими не стыкуются. Но почему же свидетели белого дела так унижают боевого офицера? Он, якобы, был не мужчиной, а овцой в штанах, с Советской властью не боролся. Вот зачем?
А ведь заговор Таганцева был совсем не бумажкой, выдуманной ВЧК. Делать было нечего чекистам в 1921 году, как фабриковать дела. Реальных было дел дофига, зачем еще-то?
В июне 1921 года чекисты арестовали в питейной бывшего матроса линкора "Петропавловск" Комарова. Дома у него обнаружили динамит, печати, штампы, чистые бланки и типографский станок. Комаров, как оказалось, был активным участником Кронштадского восстания. Да ладно, активным участником. Комендантом города он был.
А на данный момент он был руководителем "Объединенной организации кронштадских моряков". Эта самая "ООКМ" разделила Питер на участки, поставила на эти участки своих командиров и готовила новое восстание. Для справки: ежемесячно на нужды "ООКМ" тратилось до 400 тысяч рублей. Откуда деньги? Дык финансирование шло через Финляндию от англичан, французов и САСШ.
Оказалось, что "ООКМ" являются частью "Петроградской боевой организации", которую возглавлял некто профессор Таганцев.
Конечно, доооо, профессор он же не может быть заговорщиком. А заведующий кафедрой социальной психологии может стать террористом? Нет? Но я же стал:) И в розыске на "Миротворце".
Таганцев боролся с ВЧК месяц. Только через месяц, в конце июля 1921 года, он стал давать показания.
"ПБО" состояла из двух частей. Боевая, куда входил и Гумилев, и штабная.
В организаторскую (штабную) входили:
- Финансист князь Шаховский.
- Профессор Лазаревский, царский сенатор.
- Юрист Манухин, министр юстиции царского правительства.
- Профессор Тихвинский, нефтяник.
- Профессор Таганцев.
- Князь Туманов.
- Князь Ухтомский.
- Геолог Козловский.
Какие все невинные люди. Элита! Очень мирная.
Они разрабатывали проекты нового государственного устройства России, но то такое. Еще они планировали логистику будущего восстания. Лазаревский готовил реформу местного самоуправления, Шаховский занимался организацией подпольных банков и микрокредитных организаций. Князь Туманов работал в РОСТе и готовил для типографий провокационные материалы от имени большевиков. Тихвинский собирал данные по нефтепромыслам и передавал их французской разведке.
У геолога Козловского на квартире обнаружили 60 пудов динамита. Почти тонну. 960 килограмм. Как бывший террорист, я вам скажу, что у меня в Одессе было всего 500 кило тротила. Их до сих пор не нашли, кстати. А еще у меня там есть "Винторез". И еще кое что. А чем я хуже профессоров образца 1921 года?
Боевая, или офицерская группа, должна была по сигналу от "Профессоров" поднять восстание не только в Питере, но и на ключевых ж\д узлах. Бологое, Мга, Ярославль, Рыбинск и так далее.
Например, Бутгель-Подлобный, комиссар роты третьего минно-подводного дивизиона, член партии большевиков и адъютант этой же роты Рооп - организовали выдачу левых документов для офицеров "ПБО" и готовили мятеж в роте. Рота должна была заминировать мосты на Неве.
Таганцев с группой своих товарищей кооперировал вокруг себя всех антибольшевиков. Кадеты, например, ссуживали деньги. Меньшевики начали агитацию на заводах.
И вот тут они и прокололись.
Рабочие заводов Питера тут же сдали агитаторов в ВЧК. Аресты начались. И всплыли удивительные факты.
Меньшевик Дан показал, что часть листовок печаталось в Стокгольме. Финансирование шло, да. Из Франции, я уже говорил. Если завтра на ноги не встану, то расскажу про эту тему. А именно: Красный Крест финансировал, профессор Цейдлер. И чем тогдашний Красный Крест от сегодняшнего ОБСЕ отличается?
Всего было получено около 10 миллионов рублей.
Руками "ПБО" на деньги французов, финнов и американцев был взорван в Питере памятник Володарскому (шумеры, привет!), подожгли трибуны, приготовленные к первомайской демонстрации 1921 года, приготовили подрыв "Сапсана" инкассаторского поезда Петроград-Москва.
Когда начались аресты, бойцы "ПБО" начали сопротивляться чекистам. При арестах погибло несколько сотрудников Питерского ВЧК.
Были ликвидированы явочные квартиры:
- генерала Рафаилова.
- дворянки Манухной.
- купца Калачева.
- помещицы Лунд.
- полговника Карловича.
На квартире офицера Дмитриева был обнаружен гражданин США Старк. Американский разведчик застрелил двух сотрудников ЧК и скрылся. Лейтенанта Дмитриева, мичмана Золотухина и мичмана Кунцевича, завербованных американцами, успели задержать.
На французов работали офицеры Леон и Степанов, капитан Лейзе, подполковник Дурново, начальник 2 отдела Петроградского окружного артиллерийского управления контр-адмирал Зарубаев.
Барон Викельн организовывал из сбежавших из Кронштадта анархистов боевые группы.
Когда ВЧК начала массово арестовывать - а арестовывали с перестрелками - Ленину начали приходить петиции в защиту "Профессоров".
Именно тогда Ленин сказал: "Химия и контрреволюция не исключают друг друга".
Брекин Дед пересмотрите, что ли... Или как этот сериал называется правильно?
Гумилева арестовали и расстреляли. Потому что он сознательно шел на смерть. За свои идеалы, за свой мир.
Царствие ему Небесное, поручику Русской Императорской армии. Он вызывает уважение, в отличие от хомячков, ноющих по безвинно погибшему поэту.
Это я пишу, чекист и красный комиссар, по убеждениям. Это я вытащил Игоря Сивака, белого офицера из захваченной петлюровцами Одессы в марте 2015 года. Его уже вычислили и на дверь клеили бумажки, что "Мы тебя сожжем, сука". Мы стояли на перроне, он садился в поезд до Питера, курили в кулак. "Игорь, ты помнишь наши споры о красной и белой идее? Вот и прикинь, я, красный до костей, тебя, белого штабс-капитана вытаскиваю в Россию, в Питер, спасая от петлюровцев". Он нормально добрался, жив, поет. Об этом случае песню еще не написал. Да все впереди.
Жил бы я в 1921 году, наверное, попытался бы помочь бившемуся до последнего с чекистами поэту Гумилеву. Но, думаю, поручик Гумилев, презрительно бы засмеялся мне в лицо на расстреле.
В отличие от Краснова, Колчака, Каледина этот поручик остался верен своему слову.
Кстати, как и Игорь Сивак.

Было установлено, что

ПБО, ставившей целью свержение советской власти, как таковой не существовало, она была создана искусственно следственными органами из отдельных групп спекулянтов и контрабандистов, занимавшихся перепродажей денег и ценностей за границей и переправкой людей, желавших эмигрировать из России, а уголовное дело в отношении участников организации, получившей своё название только в процессе расследования, было полностью сфальсифицировано.

Тем не менее историческая правда в деле «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» (ПБО) пока не установлена . По прошествии 90 лет из 253 томов следственного дела исследователям доступно лишь три тома, а 250 томов по-прежнему засекречены .

Энциклопедичный YouTube

1 / 5
Следующая публикация, посвящённая «заговору Таганцева», появилась в «Известиях ВЦИК» 31 августа : в сообщении Президиума ВЧК от 29 августа указывалось, что «наиболее значительной из ликвидированных организаций является Петроградская боевая организация».
На следующий день в газете «Петроградская правда» был опубликован доклад председателя Петроградской губчека Б. А. Семенова на пленуме Петроградского совета - о составе и замыслах ПБО, где сообщалось, в частности, что Таганцев предлагал «сжигать заводы, истреблять жидов , взрывать памятники коммунаров» и что из более чем 200 человек, причастных к ПБО, 90 % составляли «потомственные дворяне, князья, графы, бароны, почетные граждане, духовенство и бывшие жандармы». Далее читатели извещались о том, что 24 августа коллегия Петрогубчека постановила расстрелять 61 участника организации; был опубликован и список расстрелянных .
Всего же по делу «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» в 1921 году ВЧК было арестовано 833 человека. Расстреляно по приговору или убито при задержании 96 человек, отправлено в концентрационный лагерь 83, освобождено из заключения 448. Судьба многих неизвестна. Остается невыясненной и дата расстрела В. Н. Таганцева, поскольку к расстрелу он был приговорён 24 августа, но 27 августа его ещё раз допрашивали .
Самой знаменитой жертвой дела ПБО стал арестованный 3 августа и расстрелянный в конце того же месяца поэт Н. С. Гумилёв , в 1992 году реабилитированный по данному делу.

Легенду о том, что Н. С. Таганцев просил за сына, опровергает директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко : «Есть дневник Таганцева, где он пишет: „Господи, какая чушь! Я никогда не просил Ульянова-Ленина ни о каком помиловании сына, потому что это было бесполезно“» . Но на самом деле, в дневнике Н. С. Таганцева написано прямо противоположное: «Я написал два письма Ленину и Гринбергу, в которых у первого я в приличной форме ходатайствую о возможном смягчении участи Володи, а у Гринберга, с которым я был близок и который лично знал Володю, прямо прошу защиты и, во всяком случае, спасения жизни. От Гринберга уже получил (правда, словесное) сообщение, через бывшую в Москве нашу заведующую, чтобы я не боялся, что ничего страшного не будет. Но пока это одни слова, которых, конечно, мало, о чём я написал во втором моём к нему письме, посланном через Осадчего» .
Возмущенный массовым расстрелом Президент Российской АН академик А. П. Карпинский направил В. И. Ленину письмо протеста, а также подал в отставку (позже всё-таки остался на посту Президента Российской АН).

Версии о действительном состоянии «организации Таганцева»

Другой документ - опубликованное В. Г. Бортневским письмо бывшего члена Госсовета , товарища министра просвещения в 1917 году, кадета Д. Д. Гримма , адресованное П. Н. Врангелю и датированное от октября 1921 года :

…Был арестован Таганцев, игравший в последние годы видную роль в уцелевших в Петрограде активистских организациях и связанный, между прочим, с артиллерийским офицером Германом, который служил в финском Генеральном штабе курьером… Герман был убит при переходе финской границы, причём у него были найдены письма и прокламации… и подполковник Шведов, и лейтенант Лебедев попали в Петрограде в засаду и погибли… оба должны были быть не просто курьерами, а руководителями, и заменить их сейчас некем…

Далее Гримм писал, что появившееся в газетах сообщение о раскрытии заговора «всё же устанавливает ряд фактов, знакомство с которыми свидетельствует о том, что некоторые из участников заговора дали весьма полные показания и раскрыли многие подробности… в списке расстрелянных значится целый ряд лиц, несомненно принадлежавших к существовавшим в Петрограде активистским организациям» .
Подозрения Гримма относительно показаний год спустя, в октябре 1922 года , подтвердила газета П. Н. Милюкова «Последние новости ». В статье за подписью «С.», опубликованной 8 октября, сообщалось, что Петроградская ЧК вышла на Таганцева с помощью своего агента боцмана Паськова с линкора «Петропавловск»; уйдя в Финляндию , боцман установил связи с белыми организациями, руководил курьерской связью между скрывавшимися в Финляндии кронштадтцами и Петроградом и в мае 1921 года познакомился с Таганцевым. Как утверждал автор, Таганцев долгое время отказывался от показаний, но затем в Петроград из Москвы прибыл Я. С. Агранов (в то время особоуполномоченный секретно-оперативного управления ВЧК) и от имени своего руководства обещал облегчить участь арестованных в обмен на чистосердечные признания. 28 июля, сообщалось в газете, между Аграновым и Таганцевым был подписан договор: представитель ВЧК, со своей стороны, обещал гласный суд и неприменение высшей меры наказания. 30 июля Агранов и Таганцев шесть часов ездили в автомобиле по городу, и Таганцев указывал адреса людей, причастных к организации. В ту же ночь было арестовано около 300 человек .
О том, что между Таганцевым и Аграновым был заключён договор, свидетельствует в своих воспоминаниях и профессор А. И. Горбов, проходивший по делу ПБО и освобождённый по просьбе А. М. Горького .
Опираясь на эти свидетельства, и И. Вознесенский, и В. С. Измозик приходят к заключению, что в 1921 году в Петрограде действительно существовала антибольшевистская организация под руководством В. Н. Таганцева, В. Г. Шведова и Ю. П. Германа, имевшая постоянные связи с белой эмиграцией и финским Генеральным штабом, - хотя едва ли можно говорить о «жёсткой боевой разветвлённой организации» : в Петрограде одновременно действовали другие группы и кружки, они поддерживали контакты с организацией Таганцева, но часть фигурантов дела ПБО «была объединена неформализованными связями в небольшие объединения, включённые в разной степени в антисоветскую и антикоммунистическую деятельность» . Подполье планировало в конце апреля 1921 года организовать восстание в Кронштадте и одновременное выступление в Петрограде, но план был нарушен стихийными волнениями рабочих в феврале 1921 года и столь же стихийным восстанием кронштадтских моряков 28 февраля - 1 марта 1921 года .
Сам термин «Петроградская боевая организация», считает В. С. Измозик, скорее всего, родился в ходе следствия, «которое нуждалось в нём, чтобы объединить все раскрытые группы и кружки». Факт заключения договора между Я. Аграновым и В. Н. Таганцевым остается не до конца выясненным, однако есть основания предполагать, что именно обещание не применять смертную казнь побудило Таганцева дать показания .

Примечания
1. Справка прокурора от 29 мая 1992 была опубликована в газете «Смена»,
Было установлено, что

ПБО, ставившей целью свержение советской власти, как таковой не существовало, она была создана искусственно следственными органами из отдельных групп спекулянтов и контрабандистов, занимавшихся перепродажей денег и ценностей за границей и переправкой людей, желавших эмигрировать из России, а уголовное дело в отношении участников организации, получившей свое название только в процессе расследования, было полностью сфальсифицировано.

Тем не менее историческая правда в деле «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» (ПБО) пока не установлена. По прошествии 90 лет из 253 томов следственного дела исследователям доступно лишь три тома, а 250 томoв по-прежнему засекречены.

Владимир Николаевич Таганцев

История

Надежда Феликсовна Таганцева (урожд. Марцинкевич). Была расстреляна вместе с мужем.

Следующая публикация, посвящённая «заговору Таганцева», появилась в «Известиях ВЦИК» 31 августа : в сообщении Президиума ВЧК от 29 августа указывалось, что «наиболее значительной из ликвидированных организаций является Петроградская боевая организация».

На следующий день в газете «Петроградская правда» был опубликован доклад председателя Петроградской губчека Б. А. Семенова на пленуме Петроградского совета - о составе и замыслах ПБО, где сообщалось, в частности, что Таганцев предлагал «сжигать заводы, истреблять жидов, взрывать памятники коммунаров» и что из более чем 200 человек, причастных к ПБО, 90% составляли «потомственные дворяне, князья, графы, бароны, почетные граждане, духовенство и бывшие жандармы». Далее читатели извещались о том, что 24 августа коллегия Петрогубчека постановила расстрелять 61 участника организации; был опубликован и список расстрелянных .

Всего же по делу «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» году ВЧК было арестовано 833 человека. Расстреляно по приговору или убито при задержании 96 человек, отправлено в концентрационный лагерь 83, освобождено из заключения 448. Судьба многих неизвестна. Остается невыясненной и дата расстрела В. Н. Таганцева, поскольку к расстрелу он был приговорен 24 августа, но 27 августа его ещё раз допрашивали.

Самой знаменитой жертвой дела ПБО стал арестованный 3 августа и расстрелянный в конце того же месяца поэт Н. С. Гумилёв , в 1991 году реабилитированный по данному делу.
Секретарь Ленина , а позднее заместитель Ягоды , Я. С. Агранов , возглавлявший следствие по этому делу так объяснил жестокость проявленную даже к непричастным: «В 1921 г. 70 % петроградской интеллигенции были одной ногой в стане врага. Мы должны были эту ногу ожечь ».

Протесты

После ареста В.Н.Таганцева 16 июня 1921 года к В.И.Ленину с просьбой о смягчении участи сына обратился академик Н.С.Таганцев . В заключении по «делу Таганцева», направленном 5 июня 1921 года В.И.Ленину по его просьбе, указывалось, что В.Н.Таганцев играл активную роль в «контрреволюционной организации «Союз возрождения России» и должен быть «подвергнут суровым репрессиям». Безуспешными оказались и ходатайства М.Горького, а также родственницы В.Н.Таганцева - А.Ю.Кадьян, знакомой семьи Ульяновых по Симбирску. 10 августа 1921 года В.И.Ленин наложил на ее письмо следующую резолюцию: «Напишите ей, что я письмо прочел, по болезни уехал и поручил Вам [Л.А.Фотиевой - секретарю В.И.Ленина] ответить: Таганцев так серьёзно обвиняется и с такими уликами, что освободить сейчас невозможно; я наводил справки о нем не раз уже». (Ленин и ВЧК. М., 1987. С.457).
Аналогичным образом закончилось рассмотрение ходатайства Русского физико-химического общества за члена Сапропелевого комитета АН, профессора М.М.Тихвинского. 3 сентября 1921 года В.И.Ленин по поводу этого ходатайства направил записку управляющему делами СНК и СТО Н.П.Горбунову: «т. Горбунов! Направьте запрос в ВЧК. Тихвинский не «случайно» арестован: химия и контрреволюция не исключают друг друга», (Ленин В.И. ПСС. Т.53. С.169). По постановлению Петроградской губчека от 24 августа 1921 года М.М.Тихвинский был приговорен к расстрелу.

Легенду о том, что Н.С. Таганцев просил за сына, опровергает директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко : «Есть дневник Таганцева, где он пишет: „Господи, какая чушь! Я никогда не просил Ульянова-Ленина ни о каком помиловании сына, потому что это было бесполезно“» . Тем не менее, по воспоминаниям Виктора Сержа , беспокоились о судьбе Таганцева и привлечённых по его делу даже некоторые большевики: «Расстреляли адвоката по фамилии Бак, ему я доверял переводы, а он не скрывал от меня своих контрреволюционных воззрений. Расстреляли, Бог знает за что, маленького скульптора Блока, воздвигавшего на площадях статуи сердитых рабочих в духе Константена Менье. „Вы ничего не знаете?“ - спрашивала меня его жена. Я не мог ничего знать, ЧК стала гораздо менее доступной, чем раньше... Один наш друг отправился в Москву, чтобы задать Дзержинскому вопрос: „Можно ли расстреливать одного из двух или трех величайших поэтов России?“ Дзержинский ответил: „Можем ли мы делать исключение для поэта?“» .

Возмущенный массовым расстрелом Президент Российской АН академик А. П. Карпинский направил В. И. Ленину письмо протеста, а также подал в отставку (позже все-таки остался на посту Президента Российской АН).

Версии о действительном состоянии «организации Таганцева»

Как отмечал историк В.С. Измозик, ещё в начале 20-х годов сложились «две основные точки зрения: 1) на самом деле никакой организации не существовало, а создание ее - дело рук следователей Петербургского ЧК и руководства ВЧК; 2) чекисты разгромили реально существовавшую антисоветскую контрреволюционную организацию, мощную и разветвленную»; и если в советские времена господствовало представление о безусловной виновности всех осуждённых, то с конца 80-х гг., и особенно после реабилитации Генеральной прокуратурой фигурантов дела, утвердилось представление об их полной невиновности , - что последовательные противники советского строя расценивают как «оскорбление памяти людей, участвовавших в движении сопротивления тоталитарному режиму» .

Уже после реабилитации В. Н. Таганцева, в 90-е годы, стал известен ряд документов белой эмиграции, имеющих прямое отношение к его делу.

Другой документ - опубликованное В. Г. Бортневским письмо бывшего члена Госсовета , товарища министра просвещения в 1917 году, кадета Д. Д. Гримма , адресованное П. Н. Врангелю и датированное от 4 октября 1921 г. :

…Был арестован Таганцев, игравший в последние годы видную роль в уцелевших в Петрограде активистских организациях и связанный, между прочим, с артиллерийским офицером Германом, который служил в финском Генеральном штабе курьером… Герман был убит при переходе финской границы, причем у него были найдены письма и прокламации… и подполковник Шведов, и лейтенант Лебедев попали в Петрограде в засаду и погибли… оба должны были быть не просто курьерами, а руководителями, и заменить их сейчас некем…

Далее Гримм писал, что появившееся в газетах сообщение о раскрытии заговора «все же устанавливает ряд фактов, знакомство с которыми свидетельствует о том, что некоторые из участников заговора дали весьма полные показания и раскрыли многие подробности… в списке расстрелянных значится целый ряд лиц, несомненно принадлежавших к существовавшим в Петрограде активистским организациям» .

Подозрения Гримма относительно показаний год спустя, в октябре 1922 года , подтвердила газета П.Н. Милюкова «Последние новости». В статье за подписью «С.», опубликованной 8 октября, сообщалось, что Петроградская ЧК вышла на Таганцева с помощью своего агента боцмана Паськова с линкора «Петропавловск»; уйдя в Финляндию , боцман установил связи с белыми организациями, руководил курьерской связью между скрывавшимися в Финляндии кронштадтцами и Петроградом и в мае 1921 г. познакомился с Таганцевым. Как утверждал автор, Таганцев долгое время отказывался от показаний, но затем в Петроград из Москвы прибыл Я. С. Агранов (в то время особоуполномоченный секретно-оперативного управления ВЧК) и от имени своего руководства обещал облегчить участь арестованных в обмен на чистосердечные признания. 28 июля, сообщалось в газете, между Аграновым и Таганцевым был подписан договор: представитель ВЧК, со своей стороны, обещал гласный суд и неприменение высшей меры наказания. 30 июля Агранов и Таганцев шесть часов ездили в автомобиле по городу, и Таганцев указывал адреса людей, причастных к организации. В ту же ночь было арестовано около 300 человек .

О том, что между Таганцевым и Аграновым был заключён договор, свидетельствует в своих воспоминаниях и профессор А. И. Горбов, проходивший по делу ПБО и освобожденного по просьбе А.М. Горького .

Опираясь на эти свидетельства, и И. Вознесенский, и В. С. Измозик приходят к заключению, что в 1921 г. в Петрограде действительно существовала антибольшевистская организация под руководством В. Н. Таганцева, В. Г. Шведова и Ю. П. Германа, имевшая постоянные связи с белой эмиграцией и финским Генеральным штабом, - хотя едва ли можно говорить о «жесткой боевой разветвленной организации» : в Петрограде одновременно действовали другие группы и кружки, они поддерживали контакты с организацией Таганцева, но часть фигурантов дела ПБО «была объединена неформализованными связями в небольшие объединения, включенные в разной степени в антисоветскую и антикоммунистическую деятельность» . Подполье планировало в конце апреля 1921 г. организовать восстание в Кронштадте и одновременное выступление в Петрограде, но план был нарушен стихийными волнениями рабочих в феврале 1921 г. и столь же стихийным восстанием кронштадтских моряков 28 февраля - 1 марта 1921 г.

Сам термин «Петроградская боевая организация», считает В. С. Измозик, скорее всего, родился в ходе следствия, «которое нуждалось в нем, чтобы объединить все раскрытые группы и кружки». Факт заключения договора между Я. Аграновым и В. Н. Таганцевым остается не до конца выясненным, однако есть основания предполагать, что именно обещание не применять смертную казнь побудило Таганцева дать показания .

Примечания

Ссылки
- Измозик В.С.Петроградская боевая организация (ПВО) - чекистский миф или реальность? // Исторические чтения на Лубянке. 1997-2007. Редакц. совет: Зданович А. А. и др. М. «Кучково поле», 368 с. 2008 С.140-149 ISBN 5901679881 , ISBN 9785901679883
- Таганцев Н.С. Дневник 1920–1921 гг. / публ. К. В. Таганцева; подгот. текста Н Б. Орловой-Вальской; коммент. В. Ю. Черняева // Звезда № 9 С. 130–157 1998
- Черняев В.Ю. Дело «Петроградской боевой организации В.Н. Таганцева» // Репрессированные геологи. М.-СПб. 1999, с.391-395.
- ДЕЛО «ПЕТРОГРАДСКОЙ БОЕВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ» (ПБО) (1921) // Просим освободить из тюремного заключения. Сост. В.Гончаров, В.Нехотин, М.: Современный писатель, 1998, с.161-165.
Wikimedia Foundation . 2010 .

Иван Толстой: По своему политическому влиянию и проникновению в общество Таганцевский заговор сам по себе был делом незначительным. Он опоздал исторически – как по внешним, так и по внутренним причинам. Участники заговора не смогли выполнить те задачи, которые они перед собой ставили. Так что реальная угроза советской власти была со стороны таганцевцев минимальной.
Другое дело – воздействие на общество самого факта заговора, разговоров о нем – это воздействие было сильнейшим. Расстрел арестованных должен был, по словам чекистов, ""ожечь"" интеллигенцию и затаившуюся оппозицию.
Такие ожоги наносились, конечно, и помимо Таганцевского дела. Например, дело Тактического центра в Москве – 1920-й год. Или подавление Кронштадского восстания, весна 1921-го. А также знаменитая высылка в Европу интеллигенции осенью 1922-го. Не говоря уже о громадном общем ожоге под названием красный террор по всей стране.
В этом длинном ряду находилось и дело Таганцева. Парадокс в том, что некрупное по своим масштабам, оно памятно в истории по судьбе одного из наименее значимых своих фигурантов, - чье имя, однако, известно каждому человеку в России. Николай Степанович Гумилев был в народном представлении чуть ли не главным заговорщиком.
Но народных мнений, как известно, множество. Одни считают Гумилева несомненным противником советской власти (как и полагается честному офицеру), другие разделяют это представление, но предпочитают помалкивать, поскольку участие в заговоре может помешать литературным публикациям (как это и происходило все годы советской власти), третьи считают, что Гумилев был не при чем и его ввели в заблуждение, четвертые, пятые и шестые занимают свои позиции.
Но общая беда всех, берущихся рассуждать на эту тему, одна: исключительная скудость фактов. Из всего следственного дела по Таганцевскому заговору исследователям доступно лишь три тома, а 250 по-прежнему закрыты. Что может в них такого содержаться, чтобы и спустя 90 лет, когда и советской-то власти уже не существует два десятилетия, надо было скрывать эти материалы? Доносы осведомителей с фамилиями стукачей? Картина всеобщей ненависти общества к большевикам? Бездоказательность обвинения арестованных, халтура ЧК?
Неизвестно.
Тем не менее, кое-какие подробности о тех днях накапливались все эти годы – и правдивые, и легендарные. Некоторые поклонники Гумилева читают предсмертные поэтические строки:
В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Проплывает Петроград...
И горит на рдяном диске
Ангел твой на обелиске,
Словно солнца младший брат.
А у нас на утлой лодке
Только синие решётки
Перекрещенных штыков.
Где лобзавший руку дамам
Низко кланяется хамам -
Видно, жребий наш таков.
Я не трушу, я спокоен,
Я - поэт, моряк и воин,
Не поддамся палачу.
Пусть клеймит клеймом позорным -
Знаю, сгустком крови чёрным
За свободу я плачу.
Но за стих и за отвагу,
За сонеты и за шпагу -
Знаю - город гордый мой
В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Отвезёт меня домой.
Но чьи это строки? Гумилева? Кто-то уверен, что да. Кто-то считает, что это стихи другого приговоренного поэта, гумилевского друга Сергея Колбасьева.
Три архивных тома, доступные исследователям, из 250 хранящихся в ФСБ, не позволяют составить детальное представление о легендарном деле 1921 года. Тем не менее, петербургский историк Владимир Юрьевич Черняев много лет занимается этой темой, собирая различные документы и свидетельства. Благодаря этим находкам, можно представить себе общий замысел заговорщиков и ответить на некоторые кардинальные вопросы.
Владимир Черняев: Я давно уже занимаюсь делом Таганцева, интерес к этому делу у меня возник случайно благодаря знакомству с Кириллом Владимировичем Таганцевым, сыном Владимира Николаевича Таганцева, руководителя организации, которая впоследствии больше была известна по делу Таганцева, а это дело Таганцева чекисты сравнивали со вторым Кронштадтом, то есть придавали значение не меньшее, чем Кронштадтскому восстанию. Но ясно, что была организация, которая ставила перед собой две цели. Первая цель была содействовать свержению той власти, которая существовала, организация, которая была связана с белой эмиграцией и с правосоциалистической эмиграцией. Хотя по своему настроению она была либеральная. То есть ее объявляли монархической, но она не была монархической, хотя в ней участвовали люди совершенно разной политической направленности - от монархистов до бывших большевиков. Вся амплитуда политическая, кроме анархистов.
Когда возникла организация Таганцева, то, в принципе, планировалось восстание. Чтобы понять, в каких условиях эти планы строились, представьте себе, что большевики практически уже одержали победу в гражданской войне, шла уже ликвидация гражданской войны, она еще не полностью кончилась, еще продолжались действия на Севере и на Дальнем Востоке, но Врангель был вынужден эвакуировать свою армию. Вроде бы, на европейской части России большевики победили, тем не менее, почти вся страна была охвачена крестьянскими восстаниями, рабочими волнениями, рабочими беспорядками. То есть они вдруг почувствовали, что они одержали военную победу, а власть вот-вот может уйти у них из рук. И в этих условиях как раз планировалось восстание, которое должно было произойти одновременно в Петрограде и в Кронштадте после начала навигации. Но в Петрограде в феврале 1921 года начались очень сильные рабочие волнения, а в Кронштадте их приняли за начало выступления. Плюс тогда еще в Кронштадт был послан Калинин, и его не очень удачное выступление на Якорной площади тоже способствовало такому взрыву.
Восстание планировалось одновременно, но почему после начала навигации? Потому что корабли Британского и Французского флотов находились на рейдах в незамерзающей части Балтийского моря, возле Латвии, Эстонии и Финляндии, и, в случае открытия навигации, такой штурм Кронштадта, какой был, был бы невозможен, а в то же время мог подойти флот. Но преждевременное Кронштадтское восстание все спутало.
Надо сказать, что организация предприняла некоторые шаги, пытаясь одновременно побудить рабочих к восстанию, но этого не произошло, и для этого тоже есть объяснение. Дело в том, что у питерских рабочих было очень сложное отношение к кронштадтцам. Знаете, почему? А очень просто. Дело в том, что ранее крондштадтцев использовали для подавления рабочих волнений, поэтому, когда был расстрел кронштадтцев, некоторые рабочие испытывали злорадство.
Кроме того, организация была озабочена разработкой того, каким образом надо преобразовывать Россию и, главное, они боялись, чтобы не случалось анархии, что падет власть большевиков, а при этом не будет наготове людей, которые были бы способны взять власть (причем не захватить власть, а реально руководить), которые бы имели программу государственных преобразований.

Владимир Николаевич Таганцев родился в 1889 году в Петербурге и был сыном Николая Степановича Таганцева. А Николай Степанович Таганцев был выдающийся ученый, правовед, он считается создателем науки государственного права в России. Представляете, Финляндия до сих пор в своем уголовном законодательстве использует то уголовное законодательство, которое было разработано еще им. И при этом он был сенатором, членом Государственного совета, неоднократно выбирался руководителем ""Литературного фонда"" - общества, которое помогало писателям и ученым дореволюционной России.
Володя рос болезненным мальчиком, он был младшим сыном Николая Степановича Танганцева и, по воспоминаниям близких, был самым любимым ребенком. При этом надо сказать, в какой обстановке он рос. Николай Степанович Таганцев у себя устроил ""четверговые обеды"", и на этих обедах встречались такие совершенно разные люди как глава правительства граф Владимир Николаевич Коковцов, Анатолий Федорович Кони, писатели Гаршин и Короленко, художник Кустодиев, который очень часто рисовал Николая Степановича Таганцева и его жену, бывал и Александр Блок.
Вот в этой обстановке рос Владимир Николаевич Таганцев. Он окончил знаменитую гимназию Карла Мая с золотой медалью и физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета, был оставлен при университете, и был отправлен даже для обучения за границу. Но только он приехал из-за границы, как началась Первая мировая война. Но из-за того, что у него были проблемы со здоровьем, он был освобожден от военной службы. Когда он перебрался в Россию, некоторое время он занимался преподаванием в Таганцевской гимназии (а гимназия эта была создана сестрой Николая Степановича Таганцева, то есть тетей Владимира Николаевича) и продолжал свою исследовательскую деятельность. Потом все-таки он пошел добровольцем на фронт, сдав магистерский экзамен, и стал начальником 6-го Кавказского передового вьючного отряда, потом начальником 3-го вьючного транспорта. Попутно он изучал ледники Кавказа. И только в сентябре 1917 года он вернулся в университет и возобновил научную деятельность.
Его старший брат Николай в 1918 году уехал на юг, стал членом краевого Крымского правительства (правительства Соломона Крыма) в котором участвовал и Владимир Набоков, после чего был в администрации у Деникина, играл по сути дела роль министра юстиции и у Деникина, и у Врангеля. Причем, Врангель очень высоко ценил его в своих воспоминаниях. Впоследствии он эмигрировал во Францию и окончил жизнь (уже по окончании Второй мировой войны) советским патриотом. Умер он в 1946 году. Если бы он прожил дольше, возможно, так же как и другие советские патриоты, он был бы выслан из Франции принудительно в Советский Союз.
Но Владимир Николаевич Таганцев сначала не хотел заниматься политикой, и побудило его к занятию политикой то, что среди расстрелянных чекистами были его друзья. Он принял участие в ""Национальном центре"", это такая была конспиративная организация, куда входили прокадетский ""Союз освобождения"" Бориса Кнаца, позднее бежавшего в Париж, и правосоциалистический ""Союз возрождения"" Бруно Барта. Бруно Барт был сыном Германа Лопатина, известного народовольца, который в то время, сразу после 1917 года, жил в Петрограде и был активным антибольшевистом. По мнению тех исследователей, которые занимались убийством Урицкого, Каннегисера толкнул на это убийство именно Герман Лопатин. И вот Таганцев связался с ""Национальным центром"" и тогда же установил нелегальную связь с эмиграцией через Финляндию. Собственно, Таганцевский заговор связан с созданием Таганцевской организации, ее начали создавать уже осенью 1920 года, и именно Барт познакомил его с Юрием Павловичем Германом, который сначала был курьером армии Юденича, а потом стал курьером разведки Финского Генерального Штаба. А курьер разведки - это почтальон, который зачастую не знает, что он носит. Он иногда прихватывал письма от родственников, которые оказались за рубежом, для тех, кто находился в Петрограде, потому что обмена письмами не было, а за это потом даже людей расстреливали.
Но Владимир Николаевич Таганцев, судя по его показаниям (а его показания наиболее подробные), раскрыл не все, поэтому очень трудно установить количество членов организации. Если сравнивать те документы, которые находятся за рубежом, с его показаниями, то ясно, что он раскрыл не все. В одних своих показаниях он упомянул чуть ли не 200 человек. Всего по делу Таганцева было привлечено к уголовной ответственности более 800 человек, но это все равно говорит о масштабах. Хотя некоторых привлекли к ответственности, как я упомянул, только за получение писем, за нелегальную переписку с зарубежьем. При этом организация Таганцева была не единственной нелегальной организацией подпольной, которая существовала тогда в Петрограде, тем более, в России. Надо сказать, что он пытался наладить контакты с другими организациями, но сразу говорил, что мы - организация либеральная, мы не социалистическая организация, хотя при этом он говорил, что он по взглядам республиканец. И он пытался наладить отношения с разными организациями, в частности, вступал в контакты с Центральным комитетом эсеров. Эсеры отвергли сотрудничество.
Он установил контакты с правыми меньшевиками, а правые меньшевики на взлете рабочего движения, которое было в начале 1921 года, создали, так же как в 1918 году, ""Союз уполномоченных"". Это организация, аналогичная Петроградскому Cовету, там были свободно избранные депутаты, нелегально избранные рабочие от разных предприятий.
Руководили, в основном, правые меньшевики, но там не было единого руководителя. Некоторые бывшие большевики там были, и они вступали в сотрудничество. В частности, среди тех, к кому обращался Таганцев с сотрудничеством, был Николай Иванович Лазаревский, очень видный специалист по государственному праву, тот самый человек, который разрабатывал положение о выборах во Всероссийское учредительное собрание в 1917 году. К нему Таганцев обратился с вопросом: можно ли использовать какие-то элементы советской структуры, которая существовала, например, форму Советов, в случае перемены государственного строя? Он его просил разработать возможные варианты реформирования государственного строя России в случае падения власти большевиков. Ответ был такой, что хотя эта форма народоправства примитивна с точки зрения парламентаризма, но в данных условиях лучшего не изобретено. То есть, если представители разных партий, разных мнений будут избраны демократическим способом, не будет даже давления какой-то единой партии над Советами, то вполне эту конструкцию можно использовать. Именно ему Владимир Николаевич Таганцев поручил разработать проект выборов в Советы и проект административного управления Россией. И за это потом Николай Иванович Лазаревский будет расстрелян.
А что из себя представляла программа организации Таганцева? Он начал давать более подробные и откровенные показания в связи с тем, что организация была провалена, уже скрывать-то было нечего (декабристы тоже рассказывали про свою программу). Прежде всего, после упразднения однопартийной диктатуры большевиков и ухода коммунистов от власти, это сохранение системы Советов депутатов и почти всего административного аппарата, преобразование его на демократических началах. Это переизбрание Советов без давления на избирателей, установление власти на правовых основах, то есть отказ от того судебного произвола, который существовал. Ведь людей расстреливали без суда, там бессудебные расстрелы были. Это использование Всероссийского съезда Советов, который, в принципе, можно было преобразовать во Всероссийское Учредительное собрание, это уравнение в правах всех партий и групп, то есть установление многопартийности, которая существовала в 1917 году. И в том случае, если бы большевики не упорствовали, то, в принципе, они даже допускали, что и большевики могли бы участвовать в этом. Но - в том случае, когда они уже отстранены от власти. То есть они даже допускали эту возможность и, возможно, это было довольно мудро. Это сокращение государственных доходов и выпуска бумажных денег, аннулирование долгов и займов России (это получается продолжение той позиции, которую занимали большевики - это было нереально тогда). Выплата долгов и всех займов, которые Россия получила. Собственно, Россия в Первую мировую войну расплачивалась кровью. Отказ от восстановления привилегий и частных владений, которые были утрачены в революцию, передача земли крестьянам, развитие аренды и концессий предприятий, развитие торговли и частного банковского капитала, государственный контроль над производством, деполитизация и усиление армии и пересмотр мирных договоров, которые были заключены большевиками.
Причем, что касается деполитизации и усиления армии, у Владимира Николаевича Таганцева был очень интересный советник. Когда он бывал в Москве, он обычно останавливался на квартире генерала Андрея Зайончковского. Это очень известный историк, выдающийся деятель, который тогда использовался большевиками, он даже был советником и одним из руководителей борьбы с белыми, но, как теперь выяснилось, в самый решительный момент, когда Деникин наступал, он передал ряд секретных документов, которые помогли избежать гораздо большего разгрома, чем произошел у Деникина.
Они обсуждали, каким образом можно было бы реформировать армию и, судя по показаниям Таганцева, Таганцев с Зайончковским предполагали, что к реформированию армии знаете, кого можно было бы привлечь? - Тухачевского. Это человек, который чуть позднее возглавлял подавление Кронштадтского восстания.
Эту организацию, которая начала создаваться осенью 1920 года (уже непосредственно собственная организация Таганцева) и окончательно оформилась к началу 1921 года, возглавлял трумвират. Главную роль играл в ней Ефимов, под этой кличкой выступал Владимир Николаевич Таганцев (многие его так и не знали), кроме него в этот триумвират входил человек, который выступал под двумя кличками, одни его знали как Нижегородцева (в частности, Гумилев, который не знал его настоящего имени), а другие знали его как Вячеславского. На самом деле это был бывший подполковник артиллерии Вячеслав Григорьевич Шведов. А второй человек, которого знали под кличкой Голубь, был Юрий Павлович Герман. Так вот, Шведов, как и Герман, тоже был курьером разведки Финского Генерального Штаба. И в тот момент, когда было Кронштадтское восстание, Герман и Шведов имели связь с Кронштадтом, Герман даже нелегально побывал в Кронштадте, таким образом Таганцевская организация была единственная из нелегальных антибольшевистских организаций России, которая имела непосредственную связь через Финляндию с Кронштадтским восстанием, с руководством Кронштадтского восстания. И для облегчения перехода границы не только Шведов и Герман, но и некоторые другие участники - Болотов, Толль - тоже работали курьерами разведки Финского Генерального Штаба. Если Болотов был потом убит 31 мая на границе у Агалатово, то Толль до начала 30-х годов нелегально приходил еще в Ленинград и возвращался в Финляндию. (Я видел его дело в Финской секретной полиции, а Финская секретная полиция очень под колпаком держала всех наших эмигрантов, даже художника Репина. Надо сказать, что в его деле в Финской секретной полиции, так же как и в деле некоторых участников Таганцевской организации, которые не были разоблачены, не были названы Таганцевым и другими и бежали в Финляндию, также есть упоминание об этой организации, то есть полностью подтверждается).
Всех курьеров финны очень жестко контролировали - когда они возвращались, тут же на границе они должны были писать отчеты обо всем, что происходило и что они видели в Петрограде. С собой они уносили эмигрантские газеты, туда они приносили советские газеты - за границей же не получали советских газет. И иногда они за деньги с собой переводили людей в Советскую Россию, а из Советской России, наоборот, за рубеж, потому что им был обеспечен коридор с финской стороны. Им главное было не попасться красным пограничникам. Когда люди иногда просто нелегально переходили границу, их часто стреляли сами финские пограничники.
И вот благодаря курьерам были регулярные связи с эмиграцией и белым движением. И в газету ""Новая русская жизнь"", которая выходила в Гельсингфорсе (так называли русские эмигранты Хельсинки), отправляли даже статьи, который писались. Там были опубликованы статьи Лазаревского о выборах в Советы, скульптора князя Сергея Ухтомского о состоянии музейного дела в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике, геолога Бутова о Съезде горных рабочих и другие. Надо сказать, что за эти статьи они в первую очередь и были расстреляны. Владимир Николаевич Таганцев переписывался с главой Русского отделения Красного креста профессором Цейдлером, представителем Врангеля в Финляндии профессором Давидом Давидовичем Гриммом, которого он знал еще по университету (Давид Давидович Гримм одно время был даже ректором, кроме того, он часто бывал в доме Таганцева, был очень близко знаком с отцом Владимира Николаевича), с Шмидтом, который был руководителем ""Союза возрождения"", из зарубежья руководил представителями ""Союза возрождения"" в России.
Гримм был полностью в курсе дела организации. Он не одобрял, между прочим, курьерщины из-за вынужденной связи ее с финской разведкой - это могло компрометировать дело и возводить обвинение. Кроме того, Владимир Николаевич переписывался с главной ""Русского комитета"", а ""Русский комитет"" играл двоякую роль: это было своего рода консульство для русских эмигрантов и беженцев и своего рода их собственная контрразведка, они проверяли, не засланный ли это человек.
Надо сказать, что когда Кронштадтское восстание было подавлено, то через Финляндию организация Таганцева имела связь с теми повстанцами, которые ушли в Финляндию. Члены Кронштадтского ревкома были размещены в разных лагерях, их кормили, использовали для работ некоторых добровольно, но отношение к ним было такое, что большинство из них в течение первого года легально или нелегально вернулись. Некоторые нелегально уходили домой, и их арестовывали дома. Так вот они установили связь с Кронштадтским ревкомом, в частности, с Петриченко, группа кронштадтцев была нелегально переправлена в Петроград и их намеревались использовать как боевую организацию. То есть те, кто будут совершать террористические акты, всякого такого рода активные действия, на которые просто рядовые интеллигенты, рядовые рабочие неспособны.
Говорить о техническом захвате власти просто рано. Посмотрите, сколько просуществовала эта организация. Планы были, но организация сложилась окончательно к началу 1921 когда, а с конца мая уже шли аресты вовсю. Ей удалось наладить печатание листовок в Финляндии, с помощью курьера эти листовки доставлялись сюда каким-то образом, некоторые листовки были отпечатаны даже и здесь, не только на пишущих машинках. Но кроме листовок, что им удалось сделать?
Я вам сказал уже о боевой группе кронштадцев, так вот она совершила две акции. Первая акция, когда накануне 1 мая они подожгли трибуны на Дворцовой площади и на Петроградской стороне, а тогда была не только центральная демонстрация первомайская, а и были районные демонстрации. А второе - это в День красного флота, а тогда он праздновался 15 мая, была демонстрация, и вот представьте себе идут колонны моряков в своей матросской форме, встали вот эти боевики, колонна идет по Английской набережной (уже называлась набережная Красного флота), огибает Медный всадник, подходит к Бульвару профсоюзов, к Конногвардейскому бульвару. Там, где сейчас стоит Колонна славы, посередине тогда стоял временный памятник Володарскому, и один из моряков кладет к ногам Володарского букет сирени. Колонна отходит, после чего букет взрывается, Володарский остается стоять на одной ноге. После этого многие стали смеяться над этим памятником, потому что говорили, что это ""инвалид, который торгует своим плащом"", потому что у него через руку еще был перекинут плащ. Этот памятник быстро демонтировали.
Готовились планы переустройства России. Причем, я говорил о Николае Николаевиче Лазаревском, кроме этого бывший царский министр юстиции Сергей Сергеевич Манухин, который был уволен за либерализм из царского правительства, тоже готовил проекты переустройства.
А кроме этого, какое реальное было действие? Организация оказывала денежную и продовольственную помощь голодающим, видным ученым, причем, таким образом, что они не знали, от кого исходит эта помощь. И среди тех, кто получал эту помощь, я вам назову фамилии, и вы сразу поймете, какое событие за этим последовало для этих людей. Это Лев Карсавин, это Николай Онуфриевич Лосский, это Лапшин и другие. Это те самые люди, которые в 1922 году будут в списке высылаемых.
Так вот, финансирование они получили из-за рубежа. Более того, с зарубежьем велись переговоры, что в случае, если власть большевиков рухнет, какая первая проблема будет стоять? Накормить население. А для этого были задействованы склады американского Красного креста, которые находились в Финляндии. Был организован сбор средств в русской эмиграции во Франции и в других местах. Курьеры, таким образом, доставляли деньги из зарубежья. Не секрет, что существовала спекуляция, можно было достать продукты, таким образом, и денежную, и продуктовую помощь получали люди. Плюс деятельность некоторых членов организации оплачивалась, в частности, деятельность тех, кто разносил письма, полученные нелегально из-за рубежа, они за это получали деньги и это им потом было поставлено в вину, многие из них потом были расстреляны.
Организация была строго конспиративной и центром этой организации с 1920 года была сама квартира Таганцева. Юрий Герман, когда он нелегально приходил в Россию, ночевал обычно у Владимира Николаевича Таганцева (это Литейный проспект 46, квартира 20, как мне рассказывал Кирилл Владимирович, это получался 4-й этаж окнами во двор). Это говорит о том, что он был плохой конспиратор. Фотография Юрия Германа, который работал под кличкой Голубь, имелась у тех пограничников, которые на него охотились на границе, а ему для того, чтобы попасть в Петроград, еще надо было проехать по железной дороге, и там тоже дежурили люди с его фотографией.
Двое из кронштадтских повстанцев, которые были доставлены нелегально из Финляндии в Петроград, сами предложили услуги ЧК. Это были Пасков, который, между прочим, даже возглавлял группу этих моряков, и Комаров. Комаров, не знаю, раскаялся или не доверял обещаниям чекистов, что они не будут расстреляны (потому что Пасков не был расстрелян, хотя судьба его потом неизвестна - судя по революционной справке, он был просто среди задержанных, а потом освобожден), потом пытался сбежать. Он сказал, что знает, когда будет курьер в очередной раз переходить через границу и поможет его задержать, поехал с чекистами на границу, пытался бежать через реку Сестру и они его застрелили.
У нас часто говорят, что по первому расстрельному списку были расстреляны 61 человек, хотя реально было расстреляно меньше, потому что в этом списке проходят и Комаров, и некоторые другие, которые были убиты при задержании. Там реально было 58 человек расстреляно по первому списку. Хотя опубликован был список на 61 человека. Об их предательстве, между прочим, было известно даже Гримму, Гримм сообщил об этом Врангелю.
Организация Таганцева была связана с организацией Савинкова, а в организации Савинкова участвовал человек, которого многие знают по фильму ""Операция трест"", такой Опперпут. Так вот, это было первое дело Опперпута. Дело в том, что он был участником савинковской организации, но попал в руки чекистов и был перевербован, и уже будучи перевербованным, он вступил в контакт с организацией Таганцева. То есть вот вам еще один фигурант, который мог содействовать разоблачению организации.
Кроме того, Таганцев, судя по его показаниям, бывал у Горького, имел с ним откровенные разговоры, и Горький даже уговаривал Таганцева бросить его конспиративные дела, уехать за рубеж и заняться наукой. Между прочим, он просил его прихватить с собой Марию Игнатьевну Закревскую-Будберг. Все знают, что она была любовницей Горького и жила, между прочим, в той же самой квартире на Кронверкском, где бывал Таганцев у Горького, где шли их разговоры. Возможно, она даже присутствовала при этих разговорах, но Горький-то не знал, что она тогда уже была агенткой ЧК.

Когда начинаешь смотреть, каким образом могли чекисты узнать об этой организации, то диву даешься, как она могла просуществовать так долго, даже несколько месяцев, потому как Таганцев был плохой конспиратор. Из воспоминаний Одоевцевой мы знаем, что Гумилев ей показывал деньги и даже сказал, как, за что и почему он получил. По воспоминаниям многих мы знаем о рассказах Гумилева, который оказался человеком, надо сказать, много рассказавшим того, что не надо было в тех условиях никому рассказывать. Диву даешься, как она долго просуществовала. И последнее собрание руководителей организации, судя по показаниям Таганцева, было 19 мая. После этого Владимир Николаевич Таганцев уехал в Залучье, это было бывшее имение его отца, и 25 мая, когда уже Таганцев был в отъезде, чекисты нагрянули на его квартиру, там был устроен обыск, была арестована его жена, в ходе обыска были обнаружены пачки листовок и другие материалы, письма некоторые, переписка и плюс очень много денег, которые были в разных местах - и в пакетах спрятаны, и в библиотеке в книгах - то есть это уже было как доказательство.
В ночь с 30 на 31 мая, выданный Пасковым и Комаровым, на границе был застрелен Юрий Герман. При этом голову ему отделили, заспиртовали и всем, в ком подозревали знакомых Юрия Германа, предъявляли эту голову и смотрели на их реакцию. Это, между прочим, описано у Георгия Иванова. Многие воспринимают это как чисто литературное произведение и, надо сказать, что многие ставят под сомнение, у него действительно там элемент выдумки присутствует, но это все находит подтверждение, так что не исключено, что где-нибудь в музее судебной медицины до сих пор хранится эта голова.
Это не надо воспринимать как какое-то особое изуверство чекистов, дело в том, что в то время это было принято и в Западной Европе. То же самое, мы знаем, сделали и с головой Маты Хари, которая до сих пор цела и лежит заспиртованная в банке.
И вот 31 мая чекисты нагрянули в Залучье арестовали Владимира Николаевича Таганцева. Первые показания он давал 31 мая, где он признался, что участвовал в контрреволюционной деятельности, но никого и ничего называть не будет и на все отвечал ""не скажу"" или ""совершенно ничего сказать не желаю"". Так он держался первые полмесяца, абсолютно не давая никакой информации. 3 августа при попытке ареста в перестрелке погиб и Шведов - его пытались арестовать, он отстреливался, был смертельно ранен и умер. Таким образом, из триумвирата остался только один человек. А ведь организация была построена строго конспиративно, и там получалось, что триумвират знал всех руководителей, руководители знали всех, кто состоял в их ячейках. По одним сведениям там были пятерки, по другим десятки. То есть, такая многоступенчатая структура. Получалось так, что, с одной стороны, Таганцев не всех знал, с другой стороны, и снизу также не все знали, кто такой Таганцев, уж не говоря о том, что под его реальной фамилией. Даже Гумилев не знал настоящей фамилии Шведова, он считал, что это Нижегородцев.
Уже 16 июля Гримм сообщал Карташову, который был тоже представителем Врангеля, о том, что более крупные образования рассыпались на мелкие ячейки, не имеющие объединяющего руководства, и в связи с этим было принято решение, что все организации, которые были связны с зарубежьем, должны прекратить свою деятельность, замереть, пока не успокоится обстановка.
Более подробные показания начал давать Таганцев только к 12 июня, но при этом он отказывался называть какие-либо фамилии. После того как была арестована жена Таганцева, на его квартире была устроена засада. Так же происходило в тех случаях, когда арестовывали членов организации - в тех местах, где они жили, устраивались засады и арестовывались все, кто туда являлся. Они тоже попадали под следствие.
Зная, что в квартире засада, туда пошел Николай Степанович Таганцев, отец Владимира Николаевича. Его беспокоило, что там осталось двое маленьких детей. Соответственно, он был тоже арестован. А он в то время жил недалеко, он жил во Владимирском дворце, как его называют, это Дом ученых, там общежитие, которое было устроено Горьким. Тут же начался его допрос, и он, человек опытный (все-таки, юрист), сразу заявил о том, что никаких фамилий называть не будет, чтобы не путать никого в дело сына, заявил, что считает, что его сын не принадлежал ни к какой организации, что он ничего не знал о том, что обнаружено при обыске, и через некоторое время его выпустили. И когда его выпустили, он обратился с письмом к Ленину напрямую. А почему? А потому, что семья Таганцева и семья Кадьянов (а у него у обеих жен девичьи фамилии Кадьян) были связаны с семьей Ульяновых в то время, когда жили в Симбирске. Надо сказать, что Мария Александровна Ульянова получила возможность свидания с сыном Александром, когда он был арестован по делу о покушении на Александра Третьего, только благодаря Николаю Степановичу Таганцеву. Он в то время уже был человеком видным, более того, он преподавал царским детям, поэтому он имел возможность ходатайства, и она получила возможность с ним встретиться. Более того, семья Таганцевых не отвернулась от семьи Ульяновых, когда был арестован Александр, в отличие от многих в Симбирске, и оказала всяческое содействие. А Кадьян, брат первой и потом второй жены, был лечащим врачом семьи и лечил даже Владимира Ульянова, поэтому Владимир Ульянов хорошо знал, кто такой Таганцев. И он в письме прямо написал, что сам он других взглядов, не большевистских, что да, мой сын виноват, но я прошу вас заступиться за моего сына и всячески содействовать ему, как в свою очередь я выступал защитником (а он действительно выступал часто защитником на многих политических процессах и помогал многим революционерам). Ленин действительно обратился к Дзержинскому, спрашивая, нельзя ли смягчить участь Владимира Николаевича Таганцева, но встретил твердое сопротивление и со стороны Дзержинского, и со стороны Уншлихта, что он очень замешан, что они готовили покушение, что они собирались убить Зиновьева, Кузмина - начальника политуправления Балтийского флота, что он был причастен к репрессиям тех кронштадтцев, которые остались в Кронштадте, утверждал, что будто бы хотели убить Красина, даже Горького, что полная галиматья - об убийстве Горького никакой речи не могло идти.
И тогда Ленин поручил расследовать дело своему доверенному лицу Якову Агранову. А Яков Агранов ведь был не только особо уполномоченным ВЧК, а он прежде всего был секретарем Малого Совнаркома. А у нас было два Совнаркома, Совета народных комиссаров: Большой Совнарком, где был председателем Ленин, который занимался глобальными вопросами, а вот то, что называется ""лапшой"", мелкими вопросами, ими занимался Малый Совнарком. И он был доверенным лицом Ленина. Более того, именно Ленин посылал Агранова разобраться с тем, что такое Кронштадтское восстание на самом деле, и это отчасти сыграло тоже некоторую роковую роль, потому что Агранов был человек немножко иезуитского склада, который допускал иногда такие приемы: брались показания какого-то человека, предъявлялись другому, из этих показаний он видел, что действительно только тот человек мог это рассказать. При этом показания были переписаны, Агранов там делал вставки от себя с тем, чтобы столкнуть людей лбами и заставить их друг на друга давать показания. И Агранов предложил от имени президиума ВЧК, от имени Дзержинского, Менжинского, Ягоды и Уншлихта Таганцеву сделку, что Таганцев помогает в ликвидации уже проваленной организации в прекращении всяческой ее деятельности, называет членов организации, сообщает за рубеж, чтобы была прекращена всяческая деятельность, а некоторые чтобы из-за рубежа явились, а те в свою очередь те гарантируют, что никто расстрелян не будет, что те, кто не имел отношения к организации немедленно будут освобождены, те, кто случайно арестован, даже косвенно просто (ведь многие были арестованы за то, что были их фамилии или имена в записной книжке Таганцева или жили в одном доме с Таганцевым).
Таганцев сначала отклонил это, это было 21 июня. Но мы не знаем, какие меры к нему применялись. Судя по тем фотографиям, которые сохранились, не только его избивали - у Гумилева который был привлечен, лицо подбито и в ссадинах, а у жены Таганцева, которая вполне была здорова, когда ее забирали чекисты, горлом пошла кровь. Тем не менее, после этого разговора в ночь на 22 июня он попытался повеситься в своей камере на скрученном полотенце, но это заметили и его вытащили из петли. И на другой день он принял это предложение.
Надо сказать, что из того объема информации, которой мы теперь располагаем, если сопоставить с его показаниями, то говорил он большей частью про тех, кого уже кто-либо назвал, либо кто уже был арестован, и не назвал некоторых участников организации, которым удалось потом бежать за рубеж.

Естественно, стоит вопрос вины Владимира Николаевича Таганцева в гибели Гумилева. Дело Таганцева, как правило, в нашей памяти всплывает в связи с Гумилевым, и многие даже жаждали скорейшей реабилитации по этому делу еще в период перестройки, даже в более ранее время в связи с тем, что всем хотелось, чтобы публиковались произведения Гумилева. Его отдельные стихи публиковались в хрестоматиях даже в советское время, но ведь не мог выйти сборник стихов Гумилева, не могло быть этого, пока он не был реабилитирован.
Таганцев был арестован 31 мая, Гумилев был арестован 3 августа. В показаниях Таганцева впервые имя Гумилева упомянуто только 6 августа, до 6 августа он Гумилева не называл. Допрашивали параллельно Таганцева и Гумилева. Гумилев признал, что к нему заходил Вячеславский-Нижегородцев (как я уже говорил, он не знал, что это Шведов), что он согласился составить прокламацию еще во время Кронштадтского восстания. А, по показаниям Таганцева, Гумилев предлагал свои услуги организации Таганцева еще на той стадии, когда она только оформлялась осенью 1920 года. А с ним вступили в контакт, как утверждал Таганцев, только в дни Кронштадтского восстания, когда пришел к нему один из членов триумвирата. Но при этом он оговорил свое право “отказываться от тем, не отвечающих его далеко не правым взглядам”, как утверждал Таганцев.
И если внимательно посмотреть те показания, которые давал Таганцев о Гумилеве, то он всячески старался выгородить Гумилева, более того, он сообщал, что Гумилев составил такую листовку, что ее невозможно было использовать, поэтому от его услуг отказались, поэтому текст листовок далее Таганцев писал сам. То, есть снималась эта вина. Более того, буквально в показаниях Таганцева (это дословно я говорю) сказано, что они решили уже не поддерживать отношения с Гумилевым, потому что он ""близок к советской ориентации"". Те, кто знает о Гумилеве, знает, что это своем было не так. И не случайно, что когда их систематизировали - ""члены белогвардейской финской шпионской организации"", ""американской белогвардейской шпионской организации"", и так далее - его отнесли только к соучастникам. То есть, Гумилев проходит по этому делу как соучастник, они не знали, что он возглавлял-таки ячейку, а о том, что он возглавлял, Таганцев не мог не знать. И та вина, которую возводят на Таганцева в том, что он виновник гибели Гумилева, я считаю, что это несправедливо.
Полный состав этой ячейки, можно сказать, они унесли с собой в могилу. Некоторые члены известны. В ноябре 1921 года в Финляндию на лодке с сыновьями бежал филолог-германист, профессор Петроградского университета и член Коллегии экспертов издательства ""Всемирная литература"" (где, кстати, как вы знаете, также работал и Гумилев, это официальное место его работы было) профессор Борис Сильверсван. И в переписке (уже позднее, в 31 году) с Амфитеатровым, который часто писал, что вот чекисты выдумали все это дело, ни за что расстреляли и так далее, он ему написал (это частное письмо, которое ныне опубликовано), я процитирую:
""Гумилев несомненно принимал участие в Таганцевском заговоре, и даже играл там видную роль. В конце июля 1921 года он предложил мне вступить в эту организацию, причем ему нужно было сперва мое принципиальное согласие, каковое я немедленно от всей души ему дал, а за этим должно был последователь мое фактическое вступление в организацию. Предполагалось, между прочим, по-видимому. воспользоваться моей тайной связью с Финляндией"".
Но тут я сделаю комментарий. Дело в том, что Сильверсван был финляндско-шведского происхождения, поэтому у него такая фамилия, он из шведского рода, который укоренился в Финляндии, но потом обрусел уже здесь, в России.
""Он сообщил мне тогда, что организация состоят из пятерок, членов каждой пятерки знает только ее глава, а эти главы пятерок известны самому Таганцеву. Он говорил мне также, что разветвления заговора весьма многочисленны и захватывают влиятельные круги Красной армии. Я говорил ему тогда же, что арестованный Таганцев, по слухам, подвергнут пыткам и может начать выдавать. На это Гумилев ответил, что Таганцев никого не выдаст и что, наоборот, теперь-то и нужно действовать. Из его слов я заключил также, что он составлял все прокламации и, вообще, ведал пропагандой в Красной армии"".
С одной стороны, Владимир Николаевич Таганцев пытался всячески смягчить вину Гумилева, с другой стороны, мне кажется, что и Гумилев несколько преувеличил свою роль в этой организации, например, в беседе с Сильвесваном. Это только на уровне предположений.
Но это - один член организации. А кто второй член организации, про кого мы твердо знаем? Это Георгий Иванов. Причем, Георгий Иванов об этом печатно не говорил, и вы можете догадаться, почему. Потому что не все члены организации были разоблачены, многие оставались в советской России, оставались в советской России их родственники. Вы знаете, что грозило родственникам тех, кто был расстрелян. Так вот впервые он сообщил об этом в частном письме в 1952 году Вере Александровой, которая была главным редактором Издательства имени Чехова в Нью-Йорке. Я процитирую это письмо, оно было опубликовано в ""Новом журнале"" в 1996 году.
""Я единственный в эмиграции очень чрезвычайно близкий Гумилеву человек, мы были друзьями начиная с 1912 года. После же его возвращения в 1918 году из Лондона в советскую России вплоть до его расстрела в 21 году мы были неразлучны, редкий день, когда не встречались, - я был и участником злосчастного и дурацкого Таганцевского заговора, из-за которого он погиб. Если меня не арестовали, то только потому, что я был в десятке Гумилева"".
Еще один человек Борис Берман, поэт, эсер бывший, который также впоследствии признавался в частных беседах о том, что он был принят Гумилевым в эту организацию. Он рассказал также в своих доверительных беседах с Аграновым. Вот этого Бориса Бермана использовали как свидетеля обвинения на показательном процессе правых эсеров в 1922 году, и доверительные беседы с Аграновым были связаны с этим. В этой доверительной беседе Агранов ему сказал, что они знали, что многие из тех, кто были расстреляны, не являлись членами организации, но они также знали о том, что большая часть интеллигенции была настроена антибольшевистски и стояла одной ногой в этом заговоре, поэтому, как он буквально выразился, судя по утверждению Бермана, ""эту ногу мы должны были ожечь"", то есть должны были нагнать страху.
Именно поэтому был, во-первых, опубликован этот, а позднее были опубликованы и другие списки расстрелянных, и они были опубликованы не только в газете, а также в листовках и расклеены по всему городу. И есть свидетельства, которые я собрал в разных дневниках очевидцев, как люди подходили, читали эти списки, а потом даже боялись разговаривать друг с другом.
А в деле Таганцева, хотя я им давно занимаюсь, для меня еще вопросов больше, чем ответов. Мы очень многого не знаем и о роли некоторых людей из зарубежья, и о составе организации, и о количественном составе организации, и те, кто не был разоблачен, в чем они позднее участвовали? В то же время те, кто был расстрелян по делу Таганцева, среди них отнюдь не все были участники. Ведь первое сообщение было опубликовано в 20-х числах июля 1921 года в ""Петроградской правде"". И, между прочим, Гумилев прочел это. Он как раз в мае уехал в Севастополь, а в начале июля уехал из Севастополя, и уже вернулся, когда шли во всю аресты. Он прочел об этом и, согласитесь, что с этого времени до 3 августа у него была возможность бежать за рубеж. Но он не сделал этого.
Первая попытка пересмотра дела Таганцева и первая попытка реабилитации по этому делу была предпринята еще в 60-е годы. В 1964 году к Ахматовой пришел человек, близкий к Аджубею, как сохранилось в ее записях, который сообщил о том, что готовится такая публикация и даже спрашивал у нее, поскольку будет реабилитирован Гумилев, кого бы она порекомендована в редакторы собрания сочинений Гумилева - ни более, ни менее.
Но 1964 год - вы знаете, какой год, это год, когда сняли Хрущева, после чего всякие реабилитации постепенно быстро прекратились. Но это дело затухло не сразу, потому что где-то в 1968 году это дело обсуждалось, и тогда прокуратора сказала, что оно будет пересмотрено, если к ним обратится Союз писателей СССР. А Союз писателей СССР отказался это делать.
А потом уже началась перестройка, и все были реабилитированы к 1992 году, включая самого Таганцева.
Всех приговоренных к смерти отвозили из дома предварительного заключения, который находится там, где сейчас тюрьма Большого дома, на Гороховую 2 в ЧК, потом их сковывали попарно, сажали в грузовики и отвозили на вокзал Ириновской железной дороги. Вокзал этот был почти напротив Смольного, на другом берегу Невы. Их отвозили до станции Бернгардовка, а дальше отводили к месту расстрела в Ковалевском лесу рядом с полигоном. Там сохранились развалины бывшего порохового склада-накопителя, куда всех приводили и заставляли раздеться, потому что одежда была в дефиците. Одежду потом раздавали чекистам, своим знакомым. Потом уже отводили к месту, оборудованному для расстрела, там есть место песчаное, их расстреливали, а, по некоторым сведениям, заставляли самих копать, я не знаю, правда это или нет.
Есть версия, что они потом были перезахоронены на краю Охтинского кладбища как безродные. И именно поэтому как не искали с помощью штифтов, нашли только четверых примерно.
В 2008 году ""Мемориал"" предложил создать в этом Ковалевском лесу музейно-мемориальный комплекс, и администрация президента РФ идею одобрила, хотя пока еще мало что сделано.
Но на мой взгляд, лучшим способом увековечить память было бы научное издание документов. А большинство материалов самого дела закрыты и находятся в архиве ФСБ. И, как следующий шаг, возможно было бы создание документированной истории организации, потому что общество должно сохранить добрую память о боровшихся с кровавым деспотическим режимом.
Иван Толстой: И на этом мы заканчиваем программу ПБ, посвященную сегодня 90-летию Таганцевского заговора в Петрограде. Рассказывал старший научный сотрудник петербургского отделения Института истории Владимир Юрьевич Черняев. С ним беседовала Ольга Поленова.

Таганцевский заговор - wiradhe — LiveJournal. Невинно расстрелянный Н

Энциклопедичный YouTube

Версии о действительном состоянии «организации Таганцева»

Примечания

История

Протесты

Версии о действительном состоянии «организации Таганцева»

Примечания

Ссылки